САМАРСКАЯ ГОРОДСКАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

«СОЮЗ МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ»

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

В БОРБЕ С КОРУПЦИЕЙ:

ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Материалы Открытого регионального форума

Редакционная коллегия

С.А. Репинецкий

А.П. Аржанов

www.ysa-human.narod.ru

САМАРА 2007

Удк 30

Гражданское общество в борьбе с коррупцией: история и современность. Материалы Открытого регионального форума. / Под редакцией Репинецкого С.А., Аржанова А.П. Самара: 2007. – 179 с. ISBN

Редакционная коллегия:

Репинецкий Станислав Александрович – председатель оргкомитета Открытого регионального форума «Гражданское общество в борьбе с коррупцией: История и современность», председатель Гуманитарной секции и Московского филиала Самарской городской общественной организации «Союз молодых ученых»;

Аржанов Алексей Павлович - методист Гуманитарной секции Самарской городской общественной организации «Союз молодых ученых».

Удк 30

В сборнике помещены материалы, охватывающие явление коррупции в её историческом, экономическом, социальном, культурном, политологическом и философском аспектах. Авторы статей – студенты, магистранты, аспиранты кандидаты и доктора наук, принявшие участие в Открытом региональном форуме «Гражданское общество в борьбе с коррупцией: История и современность». Все материалы сборника представлены в авторской редакции.

ã СГОО «Союз молодых ученых», 2007

ã Авторы статей, 2007

Уважаемые коллеги!

Настоящий сборник содержит материалы Открытого регионального форума «Гражданское общество в борьбе с коррупцией: история и современность», организатором которого является Самарская городская общественная организация «Союз молодых учёных». В ходе форума было:

• вовлечено более 600 участников заочного тура;

• подано более 25 научных статей и эссе;

• приглашено на очный тур более 150 участников.

В мероприятиях приняли участие учащиеся, студенты, аспиранты, кандидаты и доктора наук из Самары, Москвы, Казани, Тулы, Саранска, Саратова.

Форум проводился СГОО «Союз молодых учёных» совместно с МОУ гимназия № 1 г. Самара на средства, полученные по конкурсу грантовых проектов от СРОО ИЭКА «Поволжье». Информация о форуме содержится на официальном сайте Гуманитарной секции СГОО «Союз молодых учёных» www.ysa-human.narod.ru и в газете «Репортёр».

В данный момент Гуманитарная секция СГОО «Союз молодых учёных» осуществляет как региональные, так и федеральные проекты. Был выигран грант Российского гуманитарного научного фонда на проведение Открытого регионального молодежного научного форума «Межкультурная дистанция и межкультурный диалог в истории и современности» и грант Правительства Самарской области на создание электронной библиотеки по истории, археологии, этнографии Среднего Поволжья.

Председатель оргкомитета форума

«Гражданское общество в борьбе с

коррупцией: история и современность»

Станислав Репинецкий

СОДЕРЖАНИЕ

Итоги опроса среди учащейся молодёжи Самары.	5
История	8
Гомонова С. А. Коррупция в среде нижних чинов городской общеуголовной полиции Самары в 1900-1914 годах.	8
Репинецкий С.А. Коррупция в дискурсе русских либералов середины XIX в.: грани социального феномена.	14
Швецова Н. В. Мировой суд и коррупция во второй половины XIX века на материалах Самарской губернии.	28
Васильева Ю.С. Коррупция: исторический аспект развития.	32
Манькевич А. А. Должностные злоупотребления советских чиновников и сотрудников правоохранительных органов в годы НЭПа (на материалах Самарской губернии).	38
Политология и право	49
Безверхов А.Г., Малков В.П. Понятие, причины и предупреждение коррупции.	49
Явкин Н.В. Бюрократизм в России как элемент коррупции.	66
Куприянычева Э.Б. Коррупция в России и за рубежом: Истоки и последствия.	71
Зимин В.А. Политическая коррупция в Российской Федерации.	77
Социология и филология	81
Ломоносов А.С. О теоретических и методических проблемах преподавания и коррупционая деятельность.	81
Царев В.А. Коррупция в индивидуальном и массовом сознании, как современная реальность.	92
Царьков П.Е. Коррупция и современное российское общество.	96
Аржанов А.П. Коррупция и художественное слово: к вопросу о структуре человеческого действия.	106
Философия	*111*
Колыбанов А.В. Правоприменение и его онтологическо-демаркационный статус феномена.	111
Малявина С.С. Социокультурная компенетность как основа антикоррупционной личностной позиции.	115
Ганс Е.А., Малаканова О.А. Профессиональная этика государственных служащих: Нужен ли этический кодекс?	120
Демин И.В. Взятка и взяточничество: онтологический аспект.	131
Хоровинников А.А. Коррупция как сущностно-содержательный элемент социальной действительности.	140
Экономика	*148*
Бодина Ю.Н. Коррупция. Возникновение и последствия.	148
Герасимов Б.Н. Развитие корпоративной культуры как важнейший фактор устойчивости компании на рынке.	159
Перепёлкин В.А. Влияние коррупции и теневой экономики на рост экономики и структурные изменения в ней.	169

Итоги опроса среди учащейся молодёжи Самары

Сотрудниками Гуманитарной секции Самарской городской общественной организации «Союз молодых ученых» было проведено анкетирование среди аспирантов, студентов и школьников г. Самары с целью выявления их отношения к коррупции. Был опрошен 601 респондент.

Анкетирование дало следующие результаты.

l Готовы противостоять коррупции - 41,5%

l Не желают противостоять ("бороться с коррупцией не наше дело") - 31,5%

Действия в ситуации вымогательства взятки в зависимости от возраста (в % от числа ответивших)

	до 18 лет	19-24 лет	25 и старше	в целом
дам взятку	18,7	21,9	35,0	21,8
попытаюсь дать меньше, чем просят	37,7	45,0	35,0	41,0
откажусь давать взятку	23,0	15,8	15,0	18,0
привлеку правоохранительные органы	14,7	11,2	5,0	12,3
другое	5,9	6,2	10,0	6,9
Итого	100,0	100,0	100,0	100

СГОО «Союз молодых учёных» благодарит за помощь в обработке данных анкет и составление таблиц и диаграмм кандидата социологических наук, доцента МГПУ С.Н. Фазульянову.

История

Коррупция в среде нижних чинов городской общеуголовной полиции Самары в 1900-1914 годах.

ã Гомонова С. А., аспирант, Самара.

Коррупция в России с незапамятных времен была и остается проблемой номер один. Особенно это касается правоохранительных органов. Не обошла она стороной и самарские полицейские учреждения начала ХХ века. Самая тяжелая ситуация складывалась в среде нижних чинов городской полиции, которые следили за порядком в городе и непосредственно общались с населением.

В период 1900-1908 годов почти каждый третий приказ полицмейстера содержит то или иное дисциплинарное взыскание по отношению к нижним чинам.[1] Чаще всего это арест или увольнение со службы.[2] Очень часто это наказание назначалось за «взимание сборов с питейных заведений», поборы с извозчиков, выражавшиеся в отнятии таблички и невозвращение до тех пор, «пока тот не заплатит мзду…»; поборы с горожан, когда за неправильный выгул скотины городовой «взимал штраф, не составляя при этом протокола»[3] - то есть, проще говоря, за взяточничество.

Почему же это происходило? Можно выделить как минимум три причины такой проблемной ситуации:

Во-первых, нижние полицейские чины - городовые - выполняли основную работу по охране правопорядка в городе. На них возлагался широчайший круг обязанностей. Прежде всего, это внешний уличный надзор. Городовые должны были обеспечивать охрану общественного порядка на улицах и площадях. Они следили за чистотой и санитарной гигиеной города, пожарной безопасностью горожан. Необходимо было надзирать за соблюдением правил выпаса скота, своевременной уборкой мусора, безопасностью мостовых, наличием песка, которым тушились пожары и посыпались дорожки во время гололеда[4]. Если на территории полицейского участка находилась церковь, то городовые оберегали порядок во время богослужений и крестных ходов, следили за правильностью совершения православных обрядов[5]. Полицейские должны были осведомляться о состоянии здоровья людей на своем участке и доносить об этом[6]. Они контролировали безопасность уличного движения; разнимали драки, пресекали «площадную ругань», следили за качеством продуктов, которыми торговали на базарах. Нижние чины городской полиции помогали осуществлять розыск обвиняемых, скрывающихся от следствия и суда, а также задерживать подозрительных лиц. В их компетенцию входило и негласное наблюдение за ссыльными. Им также вменялось в обязанность поддерживать связь с «агентурой»: дворниками, ночными караульщиками, десятскими, сотскими.

Разумеется, что при таком количестве обязанностей городовые прекрасно знали людей, работающих или проживающих на их участке, и за определенную плату могли закрыть глаза на их проступки. Причем и наказание для населения зачастую было несоразмерно вине и достаточно тяжелым. Так, за неопрятное содержание двора назначался штраф в размере 3 рублей, или арест на 1 день с обязанностью очистить двор в двое суток; а за «площадную ругань» и другое нарушение тишины следовало наказание в виде штрафа в размере 25 рублей или арест от 4 суток до 2 недель.[7] В таком случае небольшая взятка вполне могла устроить обе стороны. Второй причиной была недостаточно большая оплата труда городовых. Самара согласно Своду Законов, относилась ко второму разряду, то есть считалась городом спокойным[8]. Согласно вышеуказанному положению «пеший городовой» получал жалованья 400 рублей, квартирных 100 рублей, а в итоге – 500 рублей[9]. Конный городовой получал на 50 рублей больше, то есть 550 рублей в год. Согласно «Учреждению полиции…» данная сумма находилась в зависимости от значения «местности, условий службы в ней и степени дороговизны жизни…»[10] По данным статистики на 1910 год в Самаре средняя ежемесячная плата за шести комнатную квартиру равнялась 30 рублей, а за четырех комнатную – 18 рублей, и трех комнатную – 7-9 рублей.[11] Средняя цена за фунт мяса не превышала 17 копеек, печеного хлеба – 2-3 копейки. Сажень дров стоила 6-7 рублей.[12] Получается, что пеший городовой мог снимать трех комнатную квартиру без ущерба для своего бюджета. Это могло вполне устроить одинокого человека. Однако почти 90% личного состава нижних чинов полиции составляли запасные воинские чины, происходившие из крестьянских семей.[13] Они старались сохранять патриархальные традиции, поэтому женились и обзаводились детьми. И для семейного человека подобная заработная плата высокой не была.

Почти ежедневно в канцелярию полицмейстера поступали прошения городовых о выплате «посильных денег». Зная о довольно бедственном положении нижних чинов, полицмейстер Ушнов еще в феврале 1903 года обращался в местную Думу с просьбой о выделении средств на нужды полиции[14]. Но общий дефицит местного бюджета не позволил сделать это ни тогда, ни позже[15]. Всплеск недовольства городовых пришелся на ноябрь 1905 года, когда они вместе с околоточными надзирателями подали властям петицию с требованием увеличить жалование и квартирные, бесплатно выдавать лекарства, установить месячный отпуск[16]. Но, как уже было сказано, успеха эта акция не принесла. Поставленные в такие условия нижние чины полиции не гнушались никакими средствами для улучшения своего финансового положения.

Третьей причиной было отсутствие перспективы продвижения нижних чинов по службе, так как в Самаре не существовало разделение городовых на разряды, как это было, например, в столичных городах. Хотя была возможность, в случае если у городового имелось среднее образование, по истечении пятилетнего срока службы сдать экзамены на чин околоточного надзирателя. Но лица со средним образованием могли сдавать экзамен на чин околоточного надзирателя и без службы в должности городового, а потому с 1900 по 1916 годы мы не найдем ни одного примера, когда бы человек со средним образованием подал прощение о зачислении его в городовые.

Закон требовал, чтобы «для городовых… обязательным было умение читать и писать по-русски, а также выдержание при подготовительной полицейской школе испытаний в общем знакомстве с полицейской службой»[17], но в «провинции» на это мало обращали внимание. Школы полицейской в Самаре не было, да и полицейский резерв существовал лишь на бумаге. В этих условиях почти не обращалось внимания на уровень образовательной подготовки городового. Так, согласно докладной записке Самарского обер-полицмейстера в 1910 г. почти 30% личного состава нижних чинов не умели читать и писать, и лишь 25% имели начальное образование.[18] Из общей неграмотности городовых вытекал и порядок делопроизводства: для составления протокола по факту правонарушения необходимо было обращаться к околоточному надзирателю, чего зачастую не хотелось ни городовому, ни нарушителю.

Как видно из вышеизложенного, коррупцию порождали острые проблемы, стоявшие перед государством и его правоохранительными органами. Представление о масштабе этого явления в нашем городе дают цифры, приведенные в самом начале статьи. Самым неблагополучным в этом отношении районом считался район Хлебной площади. Городовые там менялись примерно каждые полгода, а санитарная и криминальная обстановки постоянно вызывали опасение у полицмейстера. В 1908 году туда стали периодически назначать дополнительный наряд городовых, которые должны были контролировать не только чистоту и порядок на этом участке, но и проверять правильность действий своих коллег.[19]

Вообще борьбу с коррупцией в среде правоохранительных органов российское государство начало вести практически сразу после создания оных структур. Традиционно использовались два метода, так называемые «кнут и пряник». Наказание за взятки было различным от штрафа в несколько копеек до ареста и увольнения со службы. За честность и беспорочную службу в свою очередь полагалось поощрение. В 1892 году были установлены правила о преимуществах службы городовых в 169 крупных городах. Преимущества эти состояли:

1) в прибавке жалования в размере 1/3 получаемого оклада за 7-летнюю беспорочную и непрерывную службу;

2) в единовременном пособии в размере 250 рублей за 20-летнюю службу;

3) в назначении пенсии в 90 рублей за 30 лет службы[20].

Все эти расходы относились на средства города. Однако Самара в список этих городов не входила, и у нас не сохранилось никакого упоминания о выплате пенсий городовым. Городским властям приходилось самостоятельно решать проблему коррупции. Вплоть до 1908 года дела по таким нарушениям возбуждались по жалобам «частных лиц». Заканчивались они чаще всего штрафом не более 1 рубля.[21] Однако, с прибытием в Самару нового вице-губернатора, а затем и полицмейстера Умнова большинство дел уже возникает в результате надзора начальства за действиями подчиненных. И заканчивались они обычно увольнением со службы и арестом на семь суток. Однако, истинная причина таких действий полицейских так и не была исправлена. Попытка полицмейстера Загарина ввести премиальные лучшим полицейским потерпела неудачу вследствие нехватки средств, а выплаты «городовым, отличившимся в розыске и задержании преступников, отыскании краденых вещей единовременной премии в 1 рубль»[22] дела, конечно, не решили. Таким образом, проблема коррупции оказалась не разрешаемой с помощью одних только государственных органов власти.

Но существовал и положительный пример. Так, на средства Жигулевского пивзавода в начале прошлого столетия была учреждена должность старшего городового с содержанием 205 рублей годовых (плюс к основному жалованию). Причем оговаривалось, что городовому завод «обязался предоставить квартиру с отоплением и освещением, а также оплатить расходы на вооружение».[23] И, как следовало ожидать, район Жигулевского пивзавода оказался не только самым спокойным в криминальном отношении, но и самым не коррумпированным.

Проблема коррупции была актуальной и в начале ХХ и в начале ХХI века, порождали ее схожие причины, да и методы борьбы с ней не сильно изменились. Наверное, и лекарство от этой общественной болезни удастся найти еще не скоро, но если оно и будет найдено, то в тех, к сожалению немногочисленных, положительных примерах, которые дает нам история.

Коррупция в дискурсе русских либералов середины XIX в.: грани социального феномена.

ã Репинецкий С.А., аспирант, Москва

Российская империя в период правления Николая I представляла собой бюрократическое государство со всеми пороками, присущими такой форме организации власти. Вполне естественно, что государственный аппарат оказался с верху до низу коррумпирован. В виду отсутствия возможности ведения открытой общественно-политической дискуссии в тот период, накопившийся протест выплеснулся на страницы российских и русских зарубежных изданий с приходом нового императора. В конце 50-х гг. ХIХ в. получает крайне широкое распространение «обличительная литература»: записки и статьи, критикующие пороки существующего строя, в том числе и коррумпированность государственного аппарата. Историки и современники этого общественного подъёма единодушно отмечали повсеместное отступление цензуры (в форме снятия ограничений и допущения определённых вольностей в печати) и консервативных – «охранительных», по терминологии того периода – элементов (в форме перехода части из них в стан реформаторов или сторонников реформ и ослаблении позиций других). Однако и тогда разрешалось печатать далеко не всё. Например, после цензурных выговоров была закрыта газета И.С. Аксакова «День». Были и другие подобные случаи.[24] В результате этого обличительная литература в основном распространялась в рукописях или через заграничные публикации. Среди изданий такого рода сборники «Голоса из России», печатавшиеся Вольной русской типографией А.И. Герцена и Н.П. Огарёва в 1856 – 1861 гг. в Лондоне, представляют особый научный интерес: многие исследователи указывали на программный характер ряда опубликованных в них статей.[25] Сборники «Голоса из России» можно считать одним из наиболее репрезентативных источников для изучения русского либерализма середины ХIХ века, что может быть обосновано рядом существенных положений.

Они содержат статьи представителей практически всех направлений русского либерального лагеря: носителей ярко выраженных западнических (Б.Н. Чичерин) и более славянофильских (И.И. Панаев) взглядов, представителей как умеренного (К.П. Победоносцев), так и радикального (Н.А. Серно-Соловьёвич) либерализма, помещиков и государственных служащих, учёных и журналистов. Авторы статей не были подвержены влиянию российского правительства, ни прямому (так как сборники издавались за границей и, следовательно, не подлежали никакой цензуре), ни косвенному (так как статьи были анонимны и, следовательно, авторы не опасались угрозы гонений).

Ценность заграничных анонимных публикаций в изучении взглядов российских либералов ещё более возрастает при обращении к критике режима, чем являлось рассмотрение темы коррумпированности государственного аппарата. Либералы избегали прямых конфликтов с властью и поэтому в российских изданиях к жёсткой (то есть, откровенной) критике существующего порядка (официальной и неофициальной его составляющих) они прибегали редко. Т.Ф. Пирожкова убедительно показала, как в отечественных изданиях того периода обсуждение насущных, злободневных проблем тщательно маскировалось либералами под дискуссии на отвлечённые темы в области фундаментальных наук.[26] В зарубежных публикациях – напротив – оппозиционеры были откровенны.

В «Голосах из России» тоже были опубликованы статьи «обличительного» характера. Это группа работ, не подразумевавших своей целью предложение и обоснование необходимости каких-либо преобразований (реформ). Авторы ограничивались критикой системы и приведением частных случаев её «сбоев», проявления бесправия, злоупотреблений и т.п. Практически ни в одном поднимаемом авторами вопросе они не доходят до уровня обобщения или теоретизации материала, поэтому об их позиции можно судить лишь по косвенным данным – риторике, подбору фактов, симпатиям авторов и т.д.[27] В статьях этой категории обращается внимание на такие пороки «героев», как алчность, корыстолюбие, чинопочитание, угодничество и т.д. Но здесь вряд ли можно усмотреть критику русской нации – остриё обличения направлено против «николаевской системы», которая в силу своей то ли порочности, то ли непродуманности (на этот счёт нет определённых выводов) обострила у подданных общечеловеческие пороки. Квинтэссенцию проводимых таким образом идей можно обнаружить в статье К.П. Победоносцева, так определявшего причину всех бед: «никто не отвечает за вину свою, и всякий может отвечать за вину другого». Это «полное воплощение николаевской системы»[28], а не недостаток народа.

Что же думали авторы о народе? Главной характеристикой современного состояния русской нации либералы считали её разобщённость: правительство оторвано от народа и отделило от него царя, крестьянство разделено в разных владениях, сословия, национальности и конфессии тоже существуют разрозненно. Важное место в либеральных статьях занимал «служебный» признак деления общества: он выступал на первый план при характеристике разобщённости нации и подразумевал размежевание населения на тех, кто служит правительству, и «общество» (а именно «образованное общество» или иногда «народ» в том же значении), то есть тех, кто ему не служит. «Служащие» – это средние и высшие чиновники, бюрократы, обладающие, по крайней мере, личным дворянством. «Не служащие» – представители дворянской же общественности.

Именно в качестве основных общественных классов (в современном понимании; естественно, антагонистических) выступают на страницах изучаемых нами статей «служащие» и «не служащие».[29] «Служащие» и «не служащие» в построениях либералов различались по признаку хозяйственного интереса (то есть, по источнику дохода – от государства или частный) и имели различную идеологию. Последнее различие отразилось наиболее полно в литературном произведении Н.А. Мельгунова «Приятельский разговор», тоже попавшем в сборники «Голоса из России». Оно написано в форме диалога между «чиновником» и «не-чиновником», которые высказывали свои противоположные взгляды на самый широкий круг вопросов общественно-политического развития.[30] Получается, основные антагонистические классы в картине российского общества авторов рассматриваемых нами статей представляют собой лишь отдельные категории внутри одной социальной страты – дворянства. Главный конфликт в обществе, таким образом, представлялся либералам конфликтом разных группировок дворянства (особенно болезненно эта ситуация переживалась Унковским и одним неизвестным автором[31]).

Однако следует учесть, что этот признак деления общества носил скорее морально-психологический, нежели формально-юридический характер («…встречаются на службе благородные личности…»[32] и среди «общества» попадаются закоснелые ретрограды). Что же тогда пролегло непреодолимой гранью между прогрессивной общественностью и её противниками в понимании либералов? Контент-анализ статей позволяет сделать вывод, что, говоря о различиях этих двух умозрительных лагерей в России, авторы имели в виду, прежде всего, такую их характеристику, как коррумпированность в самом широком смысле и в самых различных аспектах этого понятия. В широком смысле коррупция подразумевает злоупотребление служебным положением в личных целях – именно такое поведение либеральные авторы считали непременным атрибутом российских «служащих» – аристократии и бюрократии – в современную им эпоху. Это систематическое использование своего служебного положения в личных целях превратила в глазах либералов большую массу «служащих» во врагов всей остальной «не-служащей» России.

Свою основную функцию, которую Чичерин, совершенно однозначно, определил как посредничество между троном и народом, аристократия и бюрократия не выполняли, потому что их цель «лично угодить царю» или начальству. Отсюда происходили и причины двух страшнейших зол: произвол чиновников при бесправии граждан и «всеобщая неспособность правителей».[33] Корень такого неправильного порядка вещей виделся Чичерину в материальных факторах: именно царь и начальство являлись источниками обогащения управленцев разных уровней, тогда как от народа они совершенно не зависели. Автор даже нарисовал образную картину этих взаимоотношений: «Стоя на вершине, они обращаются лишь к сияющему на них солнцу и мало заботятся о том, что происходит внизу».[34]

В этих размышлениях ясно виден намёк на необходимость подотчётности чиновников не только вышестоящим инстанциям, но и «народу» (видимо, в лице представительного органа или, по крайней мере, основного закона и независимого суда). Иначе говоря, здесь явно прослеживается намёк на необходимость эволюции политической системы в сторону конституционного строя. Ход дальнейших рассуждений Чичерина со всей очевидностью указывает на то, что единственно приемлемым путём этой эволюции ему представлялись правительственные реформы, которые должны были исходить из взглядов либералов. Трон, по мнению автора, оказался полностью отгорожен от страны представителями «знати», которые творили бесчинства, пользуясь полной безнаказанностью, а царю предоставляли фальшивые отчёты. Именно в том, что они неверно информировали императора, вследствие чего тот допускал ошибки в управлении, автору виделся едва ли не корень всех бед страны.[35] Здесь Чичерин, вероятно, выказывал определённые царистские иллюзии (они же видны и в историческом обзоре развития российской аристократии[36]). В целом такие воззрения, как нам представляется, были достаточно характерны для раннего Чичерина.[37]

Совершенно иначе подошёл к анализу нынешнего положения аристократии К.П. Победоносцев. Он рассмотрел эту проблему на примере личности её ярчайшего, по его мнению, представителя – графа Панина, который являл собой «полное воплощение николаевской системы»[38]. Статья состоит из введения, где автор дал своё понимание ситуации, сложившейся в управлении государством. Её можно выразить в трёх положениях: правительство в «суровом отдалении от народа», «вокруг трона – рабы и ласкатели», «…идея патриотизма исчезла. А служба государственная превратилась в службу начальнику»[39]. Основная часть работы полностью посвящена личности министра юстиции, генерал-прокурора графа Панина и служит иллюстративным доказательством первых тезисов. К.П. Победосцев во введении к статье, в полном согласии с идеями Б.Н. Чичерина, с горечью отмечал, что над министрами власти нет, и ни одной жалобе на них не был дан ход, т.к. все эти жалобы ими же и контролируются. Поэтому ни один министр не опасается за свои указы, что порождало полную безответственность и беззаконие.[40] Автор статьи назвал такое состояние государства «организованной анархией».[41] Аналогичным образом характеризовал сложившуюся ситуацию и оставшийся неизвестным автор статьи «Голос из России»: «Так ужасна юстиция наша для правого! Но не страшатся её наши вельможи, они стоят выше её».[42]

К.Д. Кавелин тоже критиковал аристократию и высшую бюрократию в «Письме к издателю».[43] Говоря об отмене крепостного права, автор утверждал, что, по его мнению, это должно быть выгодным для всех категорий населения, кроме ряда разживающихся на существующем порядке вещей чиновников и представителей управленческой аристократии.[44] Главные, по его мнению, беды России – это консерватизм, ошибочная система управления и «всеобщее невежество».[45] Причинами же консерватизма автор считал усилия «пригретых» чиновников, привычки и некомпетентность правительства.[46]

Это вполне соответствовало выводам К. Победоносцева и трём видам «страшнейшего зла» в России, которые выделил Б. Чичерин: «Официальная ложь», «Произвол чиновников при бесправии граждан», «Всеобщая неспособность правителей».[47] Обращает на себя внимание тот факт, что крепостное право и расстройство судебной и финансовой системы приводятся автором не в списке «трёх страшнейших зол», а лишь как «язвы», представляющие собой следствия тех самых «господствующих зол».[48]

Таким образом, либералы видели главные истоки сложившейся ситуации в обособленности и отчуждённости аристократии от народа, что повлекло расхождение её интересов с национальными. Следствием этого стало паразитическое, по мнению авторов статей, положение этой социальной группы в современную им эпоху.

Н.А. Мельгунов, приводя в подтверждение конкретные примеры злоупотреблений местной аристократии, достаточно точно обрисовывал ситуацию, сложившуюся в провинции. Автор обратил внимание на добровольные пожертвования на Крымскую войну, собиравшиеся «наступая на горло»[49]. Затем эти средства исчезали в неизвестном направлении, в то время как армия находилась в бедственном положении, что и обусловило поражение в войне. Причины такого положения дел автор видел в отсутствии гласности и контроля за деятельностью чиновников всех уровней, что давало им возможность беспрепятственно обогащаться, обходя закон.[50] Мельгунов написал две статьи обобщающего характера («Мысли в слух об истекшем тридцатилетии в России» и «Россия в войне и мире») и во всех своих работах он проводил, по существу, те же идеи, что и другие либеральные авторы: «…необходимость в смягчении цензуры и в допущении хоть ограниченной гласности. Через её отсутствие правительство отнимает у себя возможность знать правду. Вокруг него теперь всё молчит или вторит».[51]

Все авторы предлагали примерно одинаковый набор мер для исправления положения: введение «гласности» (то есть, вероятно, свободы слова, преподавания и печати) и «гласного судопроизводства», что, по их мнению, должно было неминуемо привести к созданию некой системы «общественного контроля» за соблюдением юридических норм и профессиональной этики представителями бюрократии и аристократии. Обличительная литература открыто высказывала свои претензии на роль органа этого контроля и достигла определённого успеха. По мнению дореволюционного исследователя А.А. Корнилова, этого в некоторой степени удалось добиться «Колоколу», но уже в 1860-е годы.[52]

Оригинальные взгляды (в рамках традиции «обличительной литературы» преддверья великих реформ середины ХIХ в.) высказывал оставшийся неизвестным автор статьи «Письмо к Александру II». Он изложил развёрнутую программу превращения политической системы России в парламентскую монархию. Среди прочего предлагалось ликвидировать взяточничество через упразднение уголовной ответственности дающего взятку. По мнению автора, берущий (он же – вымогающий) и дающий взятку соответствуют вору и его жертве, поэтому карать дающего, во-первых, просто нелогично, ибо он – пострадавшая сторона, а во-вторых, мешает ему разоблачить вымогателя – коррумпированного чиновника – так как разоблачающий рискует не меньше разоблачаемого преступника.[53] На разгул коррупции в стране указывали и друге авторы. А.М. Унковский видел в ней основной признак российской государственной системы. В его статье отмечалось, что там «господствует один низкий, необузданный произволе произвол, уважающий только деньги».[54] Один оставшийся неизвестным автор находил это явление, наряду с бюрократизмом, характерным свойством не только прогнившего государственного аппарата, но и управления частными кампаниями.[55]

В итоге изучения взглядов русских либералов середины ХIХ века на коррупцию как явление российской действительности, изложенных в сборниках «Голоса из России», можно сделать ряд выводов. Характерен основной методологический подход авторов к осмыслению проблемы. Все корреспонденты сборников, кроме оставшегося неизвестным автора статьи «Письмо к издателю Колокола», рассматривали коррупцию (и этот же подход сохранялся при обсуждении мер борьбы с ней) не как определённый вид преступления, а как системообразующую (в некотором смысле, онтологическую) характеристику российской государственности на современном им этапе её развития, то есть пребывающей в форме бюрократической монархии. Далеко не все авторы высказывались на этот счёт напрямую, но это становится очевидным, если учесть, что все их предложения по преодолению коррумпированности государственного аппарата сводились, в конечном итоге, к программам реформирования государственного строя с целью его демократизации и постепенного превращения в парламентскую монархию или даже республику. Осторожнее всех на этот счёт высказывался Н.А. Мельгунов, проповедовавший идеал, близкий славянофильской формуле «сила власти – правительству, сила мнения - обществу».[56]

Если в подходе к предмету рассмотрения авторы оказались едины, то объекты они выбирали разны. Б.Н. Чичерин и К.П. Победоносцев обратили внимание, прежде всего, на аристократию и высшую бюрократию и на их примерах проиллюстрировали коррумпированность государственного аппарата. Другие авторы либо рассматривали это явление на примерах деятельности чиновников менее высокого ранга (губернаторов, приставов и т.п.), либо смотрели на российскую бюрократию как на неделимую группу, коррумпированную и преступную в целом и поголовно. Последний вариант наиболее характерен для работ авторов, оставшихся неизвестными и, по всей видимости, не игравших значительной роли в общественном движении. Вероятно, это связано с их (в отличие от приверженцев первого подхода) невысоким социальным статусом и отсутствием прямых контактов с чиновничеством. Из их положения бюрократия виделась неким «враждебным монолитом». Вторым фактором можно считать характер их работ: они были эмоционально окрашенными по форме и обобщающими по содержанию (это видно из названий: «Голос из России», «Письмо к Александру II», «Письмо к издателю Колокола»).

Говоря о формах коррупции, отражённых на страницах сборников «Голоса из России», то они являлись прямой проекцией выбора объектов наблюдения. Авторы, обращавшие внимание, прежде всего, на коррумпированность высших эшелонов власти, писали о волюнтаризме, служебном произволе, бесконтрольности и безнаказанности высших сановников и т.п. В их статьях не было призывов к уголовной ответственности, а лишь требования политических перемен. Коррупция воспринималась не как преступление, а как некая политическая традиция дискредитировавшей себя элиты, которую следовало заменить. Авторы, рассматривавшие это явление на примерах деятельности чиновников менее высокого ранга, обычно, указывали на такие преступления, связанные с коррупцией, как взяточничество и хищение. Выводы однако те же: нужно не (или, по крайней мере, не только) организовать уголовное преследование отдельных лиц, но, главным образом, изменить административное законодательство и «образовать для службы государству новое поколение,.. свободное от закоснелых понятий».[57]

В основе всех конструктивных предложений авторов статей лежало убеждение в непосредственной взаимосвязи между уровнем коррумпированности государственного аппарата и «уровнем демократии в стране» (каким ангажированным ни выглядело это выражение сегодня). Логика всех корреспондентов была проста и, по всей видимости, понятна любому их современнику. Чем уже социальный слой лиц, обладающих реальными политическими правами, тем больше в их среде развивается кастовость и круговая порука, безответственность в управлении и безнаказанность в преступлениях. Следовательно, чтобы победить коррупцию, необходимо максимально расширить социальный слой, наделённый политическими правами, разрушить аристократию как оформленную и замкнутую общественную группу (конечно, не в духе тезиса о «ликвидации кулаков как класса») – этот процесс подробнее всего рассмотрен в работе Б.Н. Чичерина.[58] Наиболее радикальные и откровенные авторы писали о необходимости наличия буржуазно-демократических институтов: открытого суда присяжных и наделённого властью парламента (само это слово упоминается не везде).[59] Безусловно, предлагаемые в сборниках «Голоса из России» реформы должны были наделить политическими правами не крестьянскую массу. Даже упоминания о купцах и мещанах встречаются в проектах не часто.[60] Очевидно, что реформы нужны были, прежде всего, для увеличения политической роли дворянства в целом, особенно дворянской интеллигенции – той социальной группы, к которой принадлежали сами авторы. С этой точки зрения, их проекты можно назвать своекорыстными сочинениями (как и поступили многие советские исследователи), однако их исторический смысл от этого не меняется.

Опыт развития всей западноевропейской цивилизации показывает, что один раз данный импульс расширения политических и гражданских прав не может остановиться на какой-либо одной, инициировавшей его социальной группе. Первые революции, движимые амбициями «новых дворян», интеллигенции и части буржуазии, выводили государства на качественно иные уровни политического развития. На определённом этапе заданная таким образом либеральная эволюция привела к созданию на Западе «социального» (то есть социально ответственного и социально ориентированного) государства и демократии современного типа. Конечно, это имело мало общего с построениями классического либерализма (и – тем более – социализма), но воплощало именно либеральные ценности: правовую, политическую и экономическую свободу, защищённость и обеспеченность личности каждого гражданина. Именно либеральная модель развития государства избавила Западную Европу от бедности как значимого социального явления, создала общество изобилия, разбросала семена своих «общечеловеческих» ценностей по всему миру и… практически очистила государственный аппарат от повальной коррупции.

Именно этот путь (ещё не зная, к чему он приведёт) предлагал России либерализм. Но русский человек предпочёл сильную власть сильному народу и закономерно пришёл к диктатуре, репрессировавшей так или иначе большую часть инициативных и одарённых людей, безнадёжно испортив этим генофонд нации. Спасла ли «сильная рука» от коррупции? Диктатура агрессивная, уничтожавшая и правого и виноватого закономерно переродилась в апатичную диктатуру партократии – перерожденцев, обворовывавших страну. Этот путь неотвратим для любого народа, предпочитающего революцию эволюции и сильную власть либеральной. Теперь либерализм в России попытались построить люди, выращенные на результатах такого выбора, воспитанные государстве, где слово «либеральный» было не то ругательным, не то презрительным. Конечно, у них это не очень хорошо получилось. Но горе нашему народу, если он вместо эволюции по правильно избранному пути снова свернёт на революционную тропу или предпочтёт откат назад!

Мировой суд и коррупция во второй половины XIX века на материалах Самарской губернии.

ã Швецова Н. В., аспирант, Самара

Ни один из органов государственного аппарата не находился в столь ужасном состоянии, как судебная система. Для дореформенного суда характерна множественность судебных органов, сложность и запутанность процессуальных требований, невозможность, зачастую, определить круг дел, который должен подлежать рассмотрению того или иного судебного органа, одна из важнейших проблем - взяточничество. Низкая общая и юридическая грамотность судей, обусловило фактическое сосредоточение всего дела правосудия в руках канцелярских чиновников и секретарей1. Суды находились в сильной зависимости от административной власти. Нередко судебные решения отменялись распоряжениями начальства. Как сказал однажды юрист С.И. Зарудный: «по маловажным делам у нас вообще Суда не существует, а есть только расправа»2.

Судебные уставы 1864 года в значительной степени повлияли на провинциальное сознание, вызвав интерес к праву и повышение правовой культуре населения страны и нашей губернии. 19 октября 1866 года император утвердил Положение о введении в действие судебной реформы, а Правительствующему сенату было указано ввести уставы в «полном их объеме» в течении 1866 года, но этот процесс растянулся на десять лет. В Самарской губернии открытие мировых учреждений состоялось 25 апреля 1869 года. Открытие и дальнейшая деятельность новых судов получила большое освещение, как в столичных, так и в губернских изданиях Самары. Пресса выступала за проведение судебной реформы, отстаивал и разъяснял принципы судопроизводства и судоустройства. В 1867 спустя всего год после введения судебных уставов похвалы новому суду поубавились, в 1869 году сошли на нет, а в 1872 году пресса выступает с нападками на прогрессивные институты судебных уставов ибо они расшатывают общественный порядок.

Чем больше существует человечество, тем больше окутывает себя законами, уставами, правилами. Каждый мировой судья был своеобразен и неповторим, ибо обязан был без волокиты, надеясь прежде всего на свою судейскую опытность, решать в день иногда более чем по десятку дел. Лишь на основе опроса истца, ответчика и свидетеля он незамедлительно, единолично вершил правосудие. Кажется чего проще – суди по справедливости. Но у каждого свое представление о справедливости и способах ее достижения. Конечно: что мне законы, коли судьи знакомы! Еще один повод недоверия суду. Народное понимание о законе и судопроизводстве, основанное на многовековом опыте, представляет собой довольно грустную картину. В то время по Самарской губернии и ее уездам ходили такие поговорки о суде «Всуе законы писать, когда их не исполнять». «Карман сух так и судья глух». «Закон - дышло, как повернешь, так и вышло»3 и многие другие. Предположить можно лишь то, что это было не без оснований. Попробуем это проследить.

Порядок избрания мировых судей был упрощен до крайности. Министерство Юстиции разрешило в мае 1872 года земству Самарской губернии представить министерству юстиции через посредство губернатора «о наказании мировыми судьями от правительства тех лиц, которые при производстве выборов в уездных земских собраниях получили большинство избирательных голосов»4. В Самарской губернии при голосовании использовалась открытая подача голосов. Разъяснения Сената о том, что для выбора в мировые судьи лиц, не удовлетворяющих статьи 19 и 20 «Учреждения судебных установлений» (дававшим им право «по единому мнению полного числа… своих гласных предоставить звание мирового судьи и таким лицам, которые приобрели общественное доверие и уважение своими заслугами и полезной деятельностью»5), требовалась закрытая подача голосов, сократили еще большее число возможных кандидатов. Самарский губернатор Г.С. Аксаков 6 марта 1872 года счел своим долгом довести до сведения министра юстиции Панина, что «некоторые губернии могут остаться на время совершенно без отправления в них правосудия»6. Поэтому большая часть мировых судей переизбиралась на эту должность по несколько раз. Например, если проследить выборы с 1869 года по 1879 год по Новоузенскому уезду, мы видим, что 4 из 6 мировых судей переизбирались неоднократно. Та же ситуация и с почетными мировыми судьями7.

Следует отметить, что новые судебные учреждения как институт власти часто не имели качественного имиджа в силу ограниченности отпускавшихся казенных средств, это сказывалось и на составе мировых судей в провинции. Многие земства ходатайствовали о дозволении им увеличить содержание мировых судей свыше указанного законом придела, если «по местным соображениям назначенная на содержания их нормальная сумма признается недостаточною»8. Жалование Мирового судьи Самарской губернии было приблизительно 1,5 тысячи рублей за год. К примеру, в некоторых уездах Пермской губернии годовое содержание мирового судьи достигало 3 тысячи рублей. Поэтому, на службу по судебному ведомству, шли люди с хорошим достатком в основном дворянского сословия, особенно это относиться к начальному этапу существования новых установлений, что и объясняет минимальную их коррумпированность. Но к середине 70-х годов положение несколько изменилось и на службу пошли лица, живущие исключительно жалованием. Хотя согласно Учреждению судебных установлений участковые мировые судьи были уравнены в правах на пенсии с судьями окружных судов (их жалования были на порядок выше), но фактически не было прямого указания на источник, из которого должна была производиться выдача пенсионных окладов. Только 17 апреля 1884 года был издан закон, предоставлявший министру юстиции, впредь до разрешения вопроса о мере участия земств и городских дум в производстве пенсионных окладов мировым судьям, ходатайствовать через Комитет министров о назначении им пенсий из государственного казначейства.

Деятельность мировых судов с недоброжелательностью была воспринята частью администрации. Были случаи, когда губернаторы или чины полиции пытались оказывать давление на судебные учреждения. Со стороны полицейских органов и должностных лиц были случаи на давление на мировой суд. Выдвигались требования об изъятии из подсудности мировых судов полицейских проступков. Полиция, обязанная по закону оказывать содействие мировым судам, на деле не редко противодействовала им9. В 1875 году была образована при Министерстве внутренних дел Особая комиссия для выяснения всякого рода недоразумений. В выводах комиссии говорилось, что администрация и суд составляют части одного верховного правительства, тем не менее, в некоторых губерниях происходили «вредные для дел случаи столкновений или пререканий, взятничества между этими органами, что мешает скорейшему течению решения дел»10. В архивах Самарской губернии содержаться сведения, в виде отчетов, о службе мировых судей Бугуруслановского, Бузулукского и других округов, в них были выявлены погрешности в введении дел и редкие случаи коррупции.

Несмотря на выше приведенное хочется отметить, что просматривая статистику дел с 1871 по 1879 годы мы можем отметить что, был найден лишь один случай громкого коррупционного разбирательства в Самарской губернии по которому от свой должности был отстранен участковый мировой судья11. Но зачастую таким делам не придавалось большой огласки.

Так же найдено ходатайство почетного мирового судьи Бугульминского уезда Самарской губернии, статского советника барона И.П. Притвица о представлении его к награде орденом 4 степени Святого Владимира за 35 летнюю беспорочную службу12.

Мировая юстиция сравнительно быстро прижилась. Современники свидетельствовали о положительном влиянии мировой юстиции на правосудие. Вместе с тем противоречия, заложенные в законодательстве, не могли не сказаться на практике: первоначально мировые судья решали дела, основываясь на «справедливости», жаль что так горячо начатое дело с течением времени постепенно стало разваливаться. Увы, шли годы, и мировые судьи постепенно стали изменять традициям своих предшественников, все более превращаясь в бюрократов и крючкотворцев. Но яркие личности все-таки встречались вплоть до упразднения мирового суда.

Коррупция: исторический аспект развития

ã Васильева Ю.С., доцент, Самара.

В настоящее время под коррупцией чаще всего подразумевают получение взяток, незаконных денежных доходов, государственными бюрократами, которые вымогают их у граждан ради личного обогащения.

В "Толковом словаре русского языка" Ожегова, находим слово "коррупция", читаем: "Коррупция – моральное разложение должностных лиц и политиков, выражающееся в незаконном обогащении, взяточничестве, хищении и срастании с мафиозными структурами". В трехтомном "Большом толковом словаре иностранных слов" наряду с примерно таким же объяснением термина приводится еще одно его значение: "Разложение экономической и политической систем в государстве, выражающееся в продажности должностных лиц и общественных деятелей". Иначе говоря, если в первом случае речь идет о преступных действиях лишь отдельных лиц, то во втором – о социальном явлении, разрушительном для общества в целом. В Оксфордском политическом словаре про коррупцию сказано примерно следующее: "Коррупция может процветать как в демократических обществах, так и в тоталитарных. В первых она ярко проявляется во время выборов, а в Советском Союзе коррупция сосредоточивалась вокруг черного рынка и правящей партии, в которой посты и привилегии покупались".

Коррупция является оборотной стороной деятельности любого централизованного государства, которое претендует на широкий учет и контроль.

История коррупции неотделима от истории человеческой цивилизации – археологические изыскания и дошедшие до нас письменные памятники тех времен свидетельствуют о том, что и в Древнем Египте, и в Китае, и в Греции, не говоря уже о Римской империи, не понаслышке знали, что такое коррупция. Хотя, возможно, и не называли ее этим словом. В первобытных и раннеклассовых обществах плата жрецу, вождю или военачальнику за личное обращение к их помощи рассматривалась как универсальная норма. Ситуация стала меняться по мере усложнения и профессионализации государственного аппарата. Правители высшего ранга требовали, чтобы нижестоящие "служащие" довольствовались только фиксированным "жалованием". Напротив, чиновники низших рангов предпочитали тайно получать от просителей (или требовать у них) дополнительную плату за исполнение своих служебных обязанностей.
На ранних этапах истории античных обществ (древнегреческие города-государства, республиканский Рим), когда еще не было профессиональных государственных чиновников, коррупция почти отсутствовала. Это явление начало расцветать лишь в эпоху упадка античности, когда появились такие государственные чиновники, о которых говорили: "Он приехал бедным в богатую провинцию, а уехал богатым из бедной провинции". В этот время в римском праве появился специальный термин "corrumpire", который был синонимом слов "портить", "подкупать" и служил для обозначения любых должностных злоупотреблений. Там, где власть центрального правительства была слабой (например, в Европе в эпоху раннего средневековья), использование служебного положения для личных поборов с населения часто становилось общепринятой нормой. Так, в средневековой России "кормления" воевод и присвоение ими платы за разрешение конфликтов считались обычным доходом служивых людей, наряду с жалованием из казны или получением поместий. Чем более централизованным являлось государство, тем более строго оно ограничивало самостоятельность граждан, провоцируя чиновников низшего и высшего звена к тайному нарушению закона в пользу подданных, желающих избавиться от строгого надзора. Показательные наказания коррумпированных чиновников обычно не давали почти никакого результата, потому что на место устраненных (разжалованных или казненных) появлялись новые вымогатели взяток. Поскольку у центрального правительства обычно не было сил для тотального контроля за деятельностью чиновников, оно обычно довольствовалось поддержанием некоей "терпимой нормы" коррупции, пресекая лишь слишком опасные ее проявления.

Наиболее ярко эта умеренная терпимость к коррупции заметна в обществах азиатского способа производства. В странах доколониального Востока, с одной стороны, правители претендовали на всеобщий "учет и контроль", но, с другой стороны, постоянно сетовали на жадность чиновников, которые путают собственный карман с государственной казной. Именно в восточных обществах появляются первые исследования коррупции. Так, один древнеиндийский автор выделял 40 средств хищений государственного имущества жадными чиновниками и с грустью констатировал, что "подобно тому, как нельзя не воспринять мед, если он находится на языке, так и имущество царя не может быть, хотя и в малости, не присвоено ведающими этим имуществом".

Коренной перелом в отношении общества к личным доходам государственных чиновников произошел только в Западной Европе эпохи нового времени. Идеология общественного договора провозглашала, что подданные платят налоги государству в обмен на то, что оно разумно вырабатывает законы и строго следит за их неукоснительным выполнением. Личные отношения стали уступать место чисто служебным, а потому получение чиновником личного дохода, помимо положенного ему жалования, начали трактовать как вопиющее нарушение общественной морали и норм закона. Кроме того, обоснованная представителями неокласической экономической теории идеология экономической свободы требовала, чтобы государство "предоставило людям самим делать свои дела и предоставило делам идти своим ходом". Если у чиновников уменьшались возможности для регулирующего вмешательства, то падали и их возможности вымогать взятки. В конечном счете, в централизованных государствах нового времени коррупция чиновников хотя и не исчезла, но резко сократилась.

Новым этапом в эволюции коррупции в развитых странах стал рубеж XIX и XX вв. С одной стороны, начался новый подъем мер государственного регулирования и, соответственно, власти чиновников. С другой, рождался крупный бизнес, который в конкурентной борьбе стал прибегать к прямому подчинению деятельности политиков и высших чиновников делу защиты интересов капитала. По мере роста значения политических партий в развитых странах (особенно после Второй мировой войны) получила развитие партийная коррупция, когда за лоббирование своих интересов крупные фирмы платили не лично политикам, а в партийную кассу. Крупные политики стали все чаще рассматривать свое положение как источник личных доходов.

Во второй половине XX века, после появления большого числа политически самостоятельных стран "третьего мира", их государственный аппарат, как правило, изначально оказался сильно подвержен системной коррупции. Дело в том, что на "восточные" традиции личных отношений между начальником и просителями здесь наложились огромные бесконтрольные возможности, связанные с государственным регулированием многих сфер жизни. Типичной была коррупция "снизу вверх", когда начальник мог свалить всю вину на нижестоящих, но встречалась и коррупция "сверху вниз", когда коррумпированные чиновники высших рангов совершенно не стеснялись, открыто брать взятки и даже делиться ими с подчиненными (такая система коррупции существовала, например, в Южной Корее). В странах "третьего мира" появились клептократические режимы (на Филиппинах, в большинстве африканских стран), где коррупция тотально пронизывала все виды социально-экономических отношений, и без взятки просто ничего не делалось. Рост мирохозяйственных отношений также стимулировал развитие коррупции. При заключении контрактов с зарубежными покупателями крупные транснациональные корпорации стали даже легально включать в издержки переговоров расходы на "подарки". Примерно с этого времени коррупция стала осознаваться как одна из глобальных проблем современности, мешающая развитию всех стран мира.

Еще более актуальной проблема стала в 1990-е годы, когда постсоциалистические страны продемонстрировали размах коррупции, сопоставимый с ситуацией в развивающихся странах. Часто возникала парадоксальная ситуация, когда одно и то же лицо одновременно занимало важные посты и в государственном, и в коммерческом секторах экономики; в результате многие чиновники злоупотребляли своим положением, даже не принимая взяток, а непосредственно защищая свои личные коммерческие интересы.

Не минула чаша сия и наших предков – «мздоимство» на Руси упоминается в летописях уже в XIII веке. Но, первым, кто попытался законом ограничить в Московском царстве любителей позаимствовать из государственной казны, стал Иван III. Его внук, Иван Васильевич Грозный, этим не ограничился и определил взяточникам справедливое, на его взгляд, наказание – смертную казнь. Народ безмолвствовал, лишь изредка взрываясь жестокими бунтами против «лихоимства» нечестных властителей. Так, в 1648 году, во время правления Алексея Михайловича Романова Тишайшего, в Москве вспыхнул народный бунт, который закончился победой горожан. Правда, при этом часть города вместе с немалым количеством его мирных обитателей сгорела, а царь вынужден был отдать на растерзание толпе двух "министров"- воров – главу Земского приказа Плещеева и главу Пушкарского приказа Траханиотова.

Достойно боролся с любителями поживиться за счет государевой казны и его сын – Петр I. Так, после многолетнего следствия был изобличен в коррупции и повешен при всем честном народе сибирский губернатор Гагарин. А потом, через три года, четвертовали за взяточничество обер-фискала Нестерова – того, кто изобличил Гагарина. Однако «государственные мужи» даже под страхом столь мучительной казни продолжали воровать. На протяжении всего царствования дома Романовых коррупция оставалась немалой статьей дохода мелких и крупных чиновников.

Трагическая история царствования Николая II знаменуется деятельностью Распутина, который, пользуясь неограниченным доверием царской семьи, не забывал о собственном кармане. Можно также вспомнить балерину Кшесинскую и великого князя Алексея Михайловича, которые на пару за огромные взятки помогали фабрикантам получать военные заказы во время первой мировой войны. Коррупция во все века была неотделима от фаворитизма.

История борьбы Советской власти с коррупцией закончилась вместе с самой властью, не увенчавшись успехом. Власти не признавали слово "коррупция", позволив ввести его в употребление лишь в конце 80-х годов. Вместо него использовались термины "взяточничество", "злоупотребление служебным положением", "попустительство" и т. п. Отрицая термин, отрицали понятие, а значит – явление. Тем самым заранее обрекали на неудачу и анализ этого явления, и любую борьбу с его частными уголовно наказуемыми последствиями. Основными преступлениями советских коррупционеров были: отпуск дефицитной продукции; выделение оборудования и материалов; корректировка и снижение плановых заданий; назначение на ответственные должности; сокрытие махинаций. Практически неприкосновенны для правосудия были высшие советские и партийные сановники. К редким исключениям можно отнести дела Тарады и Медунова из высшего краевого руководства в Краснодаре, дело Щелокова.

Проблемы, связанные с коррупцией, возникли в России не сами по себе, не на пустом месте, а были унаследованы от Советского Союза, когда правящая партийно-хозяйственная элита мало, чем отличалась по своим привычкам от семей классической сицилийской мафии. Сейчас, коррупция – это реальная проблема в жизни современной России.

Должностные злоупотребления советских чиновников и сотрудников правоохранительных органов в годы НЭПа.

(на материалах Самарской губернии)

В первые годы советской власти сформировалось революционное сознание: полное бесправие для всех, кто не с нами, и полная безнаказанность для себя. Многие граждане, дорвавшись до власти, использовали открывшиеся возможности для удовлетворения собственных амбиций или для своего обогащения.

На пленарном совещании Самарской губернской милиции большое внимание уделялось кампании по борьбе со взяточничеством. В резолюции от 3 октября 1922 г. указывалось на необходимость «использовать метод широкой устной агитации, пропаганды, установить награды и премирование за раскрытие преступлений, пропагандировать более суровую ответственность за взяточничество, особенно в отношении командного и административного состава, широко использовать воспитательное значение постановлений выездных сессий народных судов и ревтрибуналов (открытые заседания), а также практиковать устройство вечеров вопросов и ответов». ¹

На Пленуме Самарского губкома партии 10 октября 1922 г. в докладе «О злоупотреблениях в уездах и госучреждениях» отмечался большой процент преступности в рядах ВКП(б): под судом состоял 201 коммунист, из них за корыстные должностные преступления – 155 человек, а за произвол – 41.²Один из участников этого пленума т. Яшанов верно отметил, что «нэп не увеличил процент преступлений в партии, т. к. преступления имели место и раньше, но в революционном угаре они не были так заметны».³

24 октября 1922 г. Совет Труда и Обороны (СТО) принял краткую инструкцию для ведомственных комиссий по борьбе с взяточничеством «О порядке проверки личного состава в государственных учреждениях», где говорилось: «Проверке подлежат в первую очередь те лица, которые по характеру и условиям своей работы наиболее подвергаются влиянию взяточничества. В первую очередь из учреждений должны быть удалены лица уже опороченные в этом отношении по суду (п. «д» ст. 47 Кодекса Закона о Труде), во вторую очередь – лица, кои при тщательном наблюдении и проверке окажутся неблагонадёжными (п. «в» ст. 47 Кодекса Закона о Труде). Если суд выносит оправдательный приговор только за недостаточностью улик, то обратный приём на службу и восстановление в правах должно зависеть от аттестационной комиссии (п. 14 Инструкции), которая имеет право отказывать в обратном приёме, если подозрение не рассеется, несмотря на оправдательный приговор».⁴

31 октября 1922 г. на заседании Секретариата Самарского губкома ВКП(б) обсуждался доклад т. Морозова «О борьбе со взяточничеством», и было принято решение поручить Губернской Прокуратуре совместно с работниками Юстиции под руководством Агитпрома Губкома разработать план борьбы со взяточничеством.⁵

В 1922 году на IX съезде Советов Самарского уезда делегаты приняли «Воззвание к крестьянам всех уездов Самарской губернии «О борьбе со взятками!» По всей губернии создавались уездные комиссии по борьбе со взяточничеством и преступностью по должности.⁶ Эта кампания нашла большую поддержку на совещании по борьбе с преступностью при Губернской Прокуратуре 13 ноября 1922 г.⁷

В новом Уголовном Кодексе (1922 г.) особо выделялись статьи 114, 114а – дача взятки и взяточничество. Именно эти виды преступлений в 1923-1924 гг. составляли половину всех преступлений в Самарской губернии.⁸ Должностные лица всех рангов стремились значительно поправить своё материальное положение, используя свои служебные возможности. Заведующий Госспиртом гр. Павловский брал с частных торговцев Блинова и Котелковых взятки за отпуск в кредит «русской горькой» и «очищенного вина» с каждого ящика (3 ведра) по 10 руб.⁹

На совещании судебно-административных работников Мелекесского уезда 11 мая 1926 г. было откровенно заявлено: «Беда в том, что младшие милиционеры берут взятки 1-2 рубля при нищенской зарплате 17 руб. 50 коп.»,¹⁰ тем самым давая понять, что пока государство не улучшит материальное обеспечение сотрудников правоохранительных органов, взяточничество будет процветать.

Архивные документы содержат огромное количество дел о злоупотреблениях и произволе работников, призванных бороться с этими видами преступлений.

15 марта 1922 г. агент уголовного розыска официально обратился к помощнику Уполномоченного Самарского губотдела Госполитуправления Пугачёвского района Е. Попову с жалобой следующего содержания: «Я ездил от уголовного розыска и милиции за хлебом в урожайные губернии и по дороге мною было выиграно в карты 15 млн. рублей, на эти деньги я купил для себя хлеба в количестве 8 пудов, которые привёз домой. Чебров (начальник Пугачёвского уголовного розыска) и Сухачёв (начальник Пугачёвской милиции) узнали, что я выиграл в карты 15 млн. рублей и на общем собрании постановили хлеб в количестве 8 пудов разделить между Сухачёвым и Чебровым. Они взяли по 2 пуда, мне же оставили всего 2 пуда, а остальные 2 пуда отдали неизвестно кому. Я заявил, что если я совершил преступление, играя в карты, то предайте меня суду, но хлеб не делите, на что получил ответ, что это не моё дело».¹¹ Через год, 29 апреля 1923 г., Распорядительное заседание Самарского губсуда рассматривало доклад члена губсуда т. Терещатова по обвинению начальника Уголовного розыска Чеброва и начальника милиции Пугачёвского уезда Сухачёва и других лиц в незаконных расстрелах и убийствах арестованных, во взяточничестве и присвоении вещественных доказательств, что было предусмотрено статьями 106 ч.2, 109, 112, 114 ч.2, 113, 142 п.В и п.Г.¹²

В 1924 г. в Пугачёвском уголовном розыске была проведена ревизия, которая подтвердила поступавшие ранее агентурные сведения о начавшемся там «разложении, выразившемся в пьянстве и избиении арестованных».¹³ В том же 1924 году было заведено дело о должностных злоупотреблениях граждан Липилина И.М. (начальник 2-го района милиции г. Самары), Лохина С.Р., Иванова А.В. (секретарь Самгубисполкома), которые занимались запрещённой в то время торговлей самогоном и спиртными напитками, часто бывали в столовой «Петроград», где пьянствовали и встречались с проститутками Еленой Ободенской, Лилькой из Казани, Элеонорой Таллер. Согласно показаниям проститутки Елены Ободенской, «Липилин увёл мою подругу Елизавету Синяткину, использовал её как женщину за нужную ей справку (об утере документов). Хозяин столовой неоднократно угощал Липилина, и он, зная, что в номерах все пьянствуют, не принимал никаких мер, хотя и знал, что спиртные напитки там не разрешены».¹⁴ По полученным негласным сведениям подтвердилось, что в столовой «Петроград» ежедневно происходили пьяные оргии и разврат. Начальник 2-го района городской милиции Самары Липилин И.М. часто там пьянствовал и пользовался женщинами (проститутками) без всякой за то платы.¹⁵

В милиции Бузулукского уезда был такой случай: пришла гражданка и заявила, что её обокрали несколько месяцев тому назад, она обратилась к Начальнику милиции с просьбой разыскать её вещи. Ей ответили, что денег нет для розысков. Гражданка купила для агента мягкое место в вагоне и на свои деньги содержала его в гостинице, пока он «вёл» её дело. Он же воспользовался этой поездкой для своих личных целей и, когда сделал своё дело, сказал ей: «Ваших вещей не оказалось, и Вы можете успокоиться».¹⁶

В 1925 г. должностные преступления достигли 61,1 % от общего числа преступлений.¹⁷

На совещании работников юстиции Самарского уезда 3-4 ноября 1925 г. отмечалось: «У органов дознания обычным недочётом являлось то, что интересы отдельных граждан не защищены. Практиковались аресты без всяких оснований, не было даже книг, где бы эти аресты фиксировались. Нельзя оставлять без наказания тех милиционеров, которые держат крестьян без всяких оснований по трое суток».¹⁸ В 1925 г. в Бугурусланском уезде судья Макаров предпринял репрессивные меры к хулиганам, заключив под стражу 5 человек и, не разбирая дела, держал их целый месяц. Согласно процессуальным нормам того времени предварительное заключение хулиганов вообще не требовалось, это являлось грубым нарушением революционной законности. Причём судья Макаров был убеждён в том, что «с хулиганством необходимо бороться самым репрессивным образом – законно-незаконно, неважно, с революционной точки зрения – всё законно».¹⁹ Бывали случаи, когда за кражу варежек лица содержались в предварительном заключении 3,5 месяца!²⁰

В 1926 г. большинство заявлений граждан о совершённых преступлениях органами милиции рассматривались с большим опозданием, а обыски производились через 2-3 недели после самого происшествия.²¹ С подобными грубыми упущениями в работе необходимо было вести решительную борьбу. Ещё 9 ноября 1925 г. Уголовным Розыском Республики была утверждена «Программа по Уголовному Кодексу и дознанию для школ младшего комсостава милиции», где особенное внимание уделялось определению видов преступления, в частности: должностные преступления – злоупотребления властью, превышение власти, бездействия, взяточничество, незаконное задержание.²²

В докладе «Техника раскрытия преступлений» на совещании актива Самарского уездного административного отдела 15 февраля 1927 г. отмечалось, что важнейшими условиями при производстве дознания являются: а) быстрота и непрерывность производства дознания; б) полнота и всесторонность расследования; в) беспристрастность и спокойный объективизм расследования.²³

9 марта 1927 г. были обследованы 3 отделения Самарской городской милиции. Было выявлено следующее: растрата на сумму 592 руб., штрафные суммы сдавались несвоевременно с задержкой до 2-х недель, недостача в кассе.²⁴

По всем губерниям страны от НКВД совершенно секретно был разослан циркуляр, подписанный В.Егоровым 1 августа 1928 года, где указывалось: «В течение последнего времени в работе целого ряда уголовно-розыскных учреждений были обнаружены крупные извращения, выразившиеся в систематической связи личного состава Уголовного Розыска с преступным миром, в использовании в личных целях с низменными побуждениями женщин, занимающихся проституцией и т.п. действиях, разлагающих аппарат и дезорганизующих дело борьбы с уголовной преступностью».²⁵ Как видим, мало что изменилось к концу 1920-х годов.

Судьи недостаточно следили за выполнением приговоров. Дела о несовершеннолетних преступниках часто рассматривались без постановления КОМОНЕС (Комиссии по делам несовершеннолетних), в делах отсутствовали сведения даже об их возрасте. Были случаи, когда секретари вместо судей писали приговоры, неправильно взыскивались судебные пошлины, часто выносились наказания, не соответствовавшие карательной санкции той или иной статьи закона. Зато классовый подход у судей имелся.²⁶ Иногда дело доходило до абсурда. КОМОНЕС иногда выносила приговоры малолетним. Однажды разбиралось дело о двух детях в возрасте 2,5 лет и 4 лет по обвинению их в «вырывании яблоней». Из-за маловероятности совершения этого преступления они были оправданы.²⁷

В 1920-е гг. в Самарской губернии наблюдался полный произвол со стороны председателей волисполкомов и сельсоветов, а также их членов, которые игнорировали права граждан, пользуясь своим служебным положением. Одной из форм административного произвола являлись незаконные налоги, сборы и штрафы. Как только наступала острая нужда в срочной оплате тех или иных статей расходов волостного исполкома, его председатель начинал выносить постановления о введении разного рода штрафов: за распитие самогона, за лесопорубку, за торговлю мясом, рыбой без патента, за отказ подавать подводы по подводной повинности, за появление в пьяном виде на улице, за участие в кулачных боях. Размер штрафов составлял от 25 коп. до 500 руб.²⁸ Штрафы в пользу волисполкомов устанавливались произвольно. Например, за распитие самогона в Самарском уезде размер штрафа был установлен от 5 рублей до 40 рублей, а в Пугачёвском уезде он достигал 625 рублей!²⁹ Меры взыскивания в разных волисполкомах за отказ дать подводу были различны: от штрафа до ареста. Характерен следующий случай. 21 января 1924 г. умер В.И.Ленин. Чтобы срочно развести телеграммы с этим известием по селениям волисполком Бузулукского уезда дал наряды на крестьян в порядке подводной повинности. Некоторые крестьяне, в том числе и один член ВКП(б), замедлили. Их арестовали на 3 недели, потом отправили в город, возбудив против них дело по обвинению в контрреволюции. К счастью, в городе разобрались, и дело было прекращено, крестьян освободили, а волисполкому сделали выговор. В одно селение Пугачёвского уезда был подброшен новорожденный ребёнок. Чтобы выяснить виновника происшествия, президиум местной власти постановил: произвести медицинское освидетельствование всех девушек в селении! Кинельский волисполком Самарского уезда в целях борьбы с вредителями обязал каждого гражданина представить по 5 сусликовых шкурок!³⁰ Последний пример очень напоминает «охоту на воробьёв» в Китае во времена Мао Цзэдуна. Обычным явлением были нарушения по мотивам корыстного характера. Секретарь волисполкома в Самарском уезде уменьшил размер налога с селения, в котором имел своё хозяйство, за счёт увеличения налога с другого селения. В Больше-Чесноковской волости Бугурусланского уезда было решено распределить среди нуждающихся 50 десятин лугового фонда. Однако луга нуждающимся крестьянам не достались, т. к. их разделили между собой председатель, секретарь и член волисполкома, председатель, секретарь сельсовета и секретарь Комитета Взаимопомощи.³¹

Наиболее опасными из должностных преступлений были растраты, которые наносили ощутимый ущерб государству. Председатель Томыловского волисполкома Самарского уезда присвоил и растратил 507 руб. Чтобы скрыть это, он инсценировал кражу денег из кассы волисполкома, которая будто бы произошла в его отсутствие.³²В 1925 году во время ревизии Балаковского горкома партии было установлено, что сумма, собранная на памятник В.И.Ленину и на беспризорных детей, в количестве более 1000 рублей «растрачена по карманам».³³

Подобные действия советских чиновников подрывали доверие к власти и затрудняли проведения государственных мероприятий. В 1 полугодии 1927 г. в Средне-Волжской области было заведено 2271 дело по растратам, а в 1 полугодии 1928 г. – 1890. Уменьшение преступлений по растратам за 1 год составило 13,6 %. Однако при уменьшении количества дел повысилась их суммарная (абсолютная) значимость, давшая увеличение на 19,1 % (772 тыс. рублей в 1 полугодии 1927 г. и 869 тыс. рублей в 1 полугодии 1928 г.). Заметим, что наблюдался рост растрат в городе с 34,2 % до 46,1 %. Количество дел о растратах распределялись следующим образом: в государственных органах 45,3 %, в кооперации 36,1 %. Причём растраты в госорганах снизились на 2 % и в кооперации, наоборот, увеличились на 5 %.³⁴

В 1920-е гг. обычным явлением стала безработица. Руководители предприятий часто спекулировали на боязни трудящихся потерять работу, грубо нарушая их права. Например, в сентябре 1924 г. наблюдалось резкое недовольство рабочих и мелких служащих в Транспортном обозе отдела муниципального хозяйства г. Самары, вызванное тем, что заведующий т. Сапожников совместно с председателем месткома и секретарём партячейки принуждали рабочих работать по 10-12 часов в сутки, не оплачивая сверхурочный их труд, а всем противящимся грозили увольнением.³⁵При общем понижении преступности в Средне-Волжской области в 1928 году по сравнению с 1927 годом отмечалось значительное увеличение числа должностных преступлений: за 1 полугодие 1927 г. – 2118 человек, за 2 полугодие 1928 г. – 2949 человек.³⁶

Как правило, руководящие посты на предприятиях, в госучреждениях, в правоохранительных органах занимали лица, являвшиеся членами коммунистической партии. На 1 июля 1929 года в партийной организации Средне-Волжской области привлечено к ответственности 1701 человек, из них: за растрату и хищения – 137 человек, за взятки, подлоги и прочие должностные преступления уголовного порядка – 40 человек, за уголовные преступления, связанные со служебным положением – 28 человек.³⁷

Советская власть, поставившая партийного человека в привилегированное положение, передавала в управление ему народное хозяйство. Новая экономическая политика развращающе действовала на психологию членов партии, они часто плохо знали декреты и распоряжения Центральной власти из-за отсутствия у них сборников, где эти документы были опубликованы, наблюдалась полнейшая неосведомлённость о существовавших законах. Так называемые ответственные работники не всегда верно понимали свои права и обязанности, злоупотребляли методами «военного коммунизма», проявляли своё невежество и низкий уровень культуры по отношению к простому населению. Неслучайно, что в 1920-е годы мы наблюдаем значительный рост должностных преступлений.

Примечания

Политология и право

Понятие, причины и предупреждение коррупции

ã Безверхов А.Г., профессор, Самара

ã Малков В.П., профессор, Казань

Одна из глобальных политико-правовых задач, стоящих перед Россией в XXI веке, - эффективное предупреждение коррупции. От успешного ее решения зависит дальнейшее социально-политическое и экономическое развитие нашей страны, ее интеграция в международное сообщество. Очевидно, что борьба с коррупцией носит как правовой, так и политический характер.

К числу методологических проблем современной антикорупционной политики следует отнести создание и систематизацию понятийного аппарата. Прежде всего необходимо определить понятие коррупции как объекта политико-правового воздействия. Крайне важно (особенно для правоприменительной практики) иметь более или менее ясное представление - с чем следует бороться и что следует предупреждать. Не менее важно уметь отграничивать коррупцию от иных служебных (должностных) проступков и преступлений.

Коррупция (от лат. corruptio – подкуп) – сложное криминальное явление, которое в социологическом аспекте можно представить в виде особых отношений, складывающихся в обществе и вызывающих коррозию (разложение, разрушение, разъедание) политических институтов власти и управлению. Коррупционные отношения возникают между государством и гражданским обществом, между должностными (публичными) и частными лицами. Объектом – то по поводу чего складываются эти отношения, выступают, с одной стороны, властные полномочия, должностные функции (в широком смысле слова), а с другой – различного рода выгоды, предоставляемые за использование властных полномочий в частных интересах. Содержание указанных отношений выражается в использовании служебного положения вопреки публичным (общественным, общегосударственным) интересам с целью получения выгоды для себя или других лиц. Инициаторами коррупционных отношений могут быть как граждане, так и чиновники, служащие. Соответственно различают подкуп активный, исходящий от частных лиц, и пассивный – от должностных лиц.

Будучи сложным асоциальным образованием коррупция как таковая не поддается точному, строго формальному юридическому определению и как «общее понятие» с трудом может быть включена в категориальный аппарат права (в особенности уголовного права). Видимо не случайно то обстоятельство, что современные международные конвенции по предупреждению коррупции и борьбе с ней (Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию 1999 г., Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г., Конвенция ООН против коррупции 2003 г.) не определяют общее правовое понятие коррупции, а называют конкретные деяния, которые следует признавать в качестве коррупционных правонарушений.

В общественных науках разработано множество определений коррупции. Наиболее лаконичное из них следующее: злоупотребление публичной властью ради частной выгоды. Более полное определение коррупции - совершение служащим правомерных или неправомерных действий или бездействия с использованием своего служебного положения за вознаграждение в любой форме в интересах дающего такое вознаграждение. Следует подчеркнуть, что понятие коррупции не имеет сегодня общепризнанного логического объема. Коррупция нередко трактуется весьма широко (например, как асоциальное явление, присущее публичному и частному сектору) или получает более узкий смысл (как одно из негативных проявлений исключительно государственной власти).

Президент России В.В. Путин на первом заседании Совета по борьбе с коррупцией заметил: «У нас в России под коррупцией в основном понимается взяточничество, между тем это гораздо более сложное социальное образование»1. В самом деле, коррупция – явление многоликое. Существуют разнообразные формы коррупционного поведения. Отжил свой век взгляд на коррупцию в виде традиционного взяточничества – дачи и получения «конверта с деньгами». Вместе с тем следует указать, что в современной России взяточничество остается ядром коррупции и одной из основных ее форм. Другая форма коррупции - фаворитизм, который можно определить как покровительство и попустительство, получение незаконных привилегий от вышестоящего должностного лица. Третья - непотизм (кумовство), то есть раздача родственникам, знакомым и друзьям доходных должностей, званий, недвижимости с целью укрепления собственной власти и деловых связей. Еще одной формой коррупции признается протекционизм («коррупционный патронаж») - своего рода влиятельная поддержка, помощь кому-нибудь в устройстве его дел. В последнее время получил широкое распространение лоббизм (от англ. Lobbi – кулуары) как система организаций и агентов крупного бизнеса при законодательных органов власти, имеющих целью оказание давления на законодателей и чиновников. Среди исторических форм коррупции выделяется местничество – распределение служебных мест с учетом происхождения, знатности рода. Коррупция получает и такие формы как «чиновничье предпринимательство», служебные поборы и вымогательство, незаконная поддержка и финансирование политических партий и общественных движений, работа государственных должностных лиц после отставки в органах коммерческих организаций, предоставление льготных кредитов (заказов) за счет государственного бюджета, незаконная передача государственного имущества частным лицам и др. Перечень форм коррупции не является исчерпывающим. Коррупция непрерывно трансформируется, приспосабливаясь к изменяющимся социально-экономическим и политическим условиям. В политико-правовом аспекте важно четко определиться, какие формы коррупции подлежат криминализации, каким формам следует противодействовать с помощью иных правовых средств (административно-правовых, гражданско-правовых, дисциплинарных), а для каких коррупционных форм поведения на данном этапе развития общества достаточно общественно-морального порицания. При этом необходимо принимать во внимание ряд обстоятельств, в частности, субъектный состав коррупционеров (классификацию служащих и должностных лиц). Одно дело, когда злоупотребляют своим служебным положением представители законодательной, исполнительной и судебной власти, другое - лица, выполняющие административно-хозяйственные функции в коммерческих и некоммерческих организациях, и совсем иное – технические исполнители, обычные служащие. Следует согласиться с мнением исследователей, что коррупция как самостоятельное явление охватывает собой разнообразные преступные проявления, административные нарушения, неэтичные поступки[61]. В свете сказанного важно еще раз подчеркнуть, что коррупция не сводится исключительно к преступлениям и представляет собой широкую область противоправных и иных антиобщественных (недопустимых и порицаемых неправовыми нормами) проявлений. Не исключено, что отдельные формы коррупции относятся к нежелательному, но социально терпимому поведению. В условиях деидеологизации, морального разложения общества и падения общественных нравов такая разновидность коррупции имеет тенденцию к росту и стремится ко все более многообразным формам. В период смены социально-политического строя и экономических трансформаций эта «ненаказуемая» коррупция конкурирует с коррупцией «преступной и противоправной», нередко «поглощая» в известной части последнюю.

Как уже было замечено, коррупция – сложное криминогенное явление. Для противодействия этому явлению важно использовать всю систему правовых средств, другими словами, необходима системная антикоррупционная политика. В этой связи особое значение имеет все более тесное внутриотраслевое и межотраслевое взаимодействие правовых норм о противодействии и предупреждении коррупции. В настоящее время эта тенденция набирает силу (достаточно сказать, что наряду с УК антикоррупционные нормы содержатся в федеральном законодательстве о государственной и муниципальной службе). Вместе с тем, эта тенденция пока еще слабо выражена. К примеру, Кодекс об административных правонарушениях 2001 г. по сути не задействован в борьбе с коррупционными правонарушениями. В этой связи необходимо констатировать, что в целом правовая база предупреждения коррупции не сформирована.

Нередко рассматриваемая тенденция носит противоречивый характер. Согласно декабрьских поправок 2003 г. в Уголовный кодекс РФ, обязательным конструктивным признаком преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285.1 и ч. 1 ст. 285.2 УК, является крупный размер. Под последним в соответствии с законом понимается сумма израсходованных не по целевому назначению бюджетных средств, превышающая один миллион пятьсот тысяч рублей. Трудно объяснить позицию законодателя, согласно которой уголовная ответственность за неосторожное служебное правонарушение (ч. 1 ст. 293), наступает, если оно повлекло ущерб на сумму свыше ста тысяч рублей, а за умышленное (ч. 1 ст. 285.1 и ч. 1 ст. 285.2) - на сумму, превышающую полтора миллиона рублей. Как представляется, указанный законодательный подход к оценке опасности нецелевого расходования государственных средств может негативно сказаться и на практике применения норм о служебных преступлениях, предусмотренных ст. ст. 285 и 286 УК. В самом деле, соотношение уголовно-правовых категорий «крупный размер» (ч. 1 ст. 285.1 и ч. 1 ст. 285.2) и «существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законов интересов общества или государства» (ч. 1 ст. 285 и ч. 1 ст. 286) позволяет с известной долей условности утверждать, что размер стоимостного выражения последней категории не может быть меньше нижнего стоимостного предела первой.

Другой пример иллюстрирует не всегда удачную межотраслевую дифференциацию юридической ответственности в сфере служебных отношений. Согласно закону, субъектом получения взятки (ст. 290 УК) может быть только должностное лицо. Получение в связи с выполнением обязанностей по службе незаконного вознаграждения государственным или муниципальным служащим, не являющимся должностным лицом, влечет для последнего лишь дисциплинарную ответственность. Думается, что социальная опасность незаконного вознаграждения, принимаемого должностным лицом или государственным (муниципальным) служащим, не настолько различна, чтобы так дифференцировать юридическую ответственность в области служебных отношений.

Приведем пример и межотраслевого противоречия правовых норм, регулирующих служебные отношения. Так, с принятием второй части Гражданского кодекса РФ стала актуальной проблема разграничения взятки и подарка. В современной науке высказываются различные точки зрения по этому вопросу. Обозначим свое видение этой проблемы. Основным источником правового регулирования отношений, связанных с дарением, является ГК РФ и прежде всего его глава 32 (ст. ст. 572-582). Исходя из п. 3 ст. 575 ГК РФ, государственным и муниципальным служащим допускается в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими служебных обязанностей дарение обычных подарков, стоимость которых не превышает пяти установленных законом минимальных размеров оплаты труда. Принимая во внимание принцип единства правовой системы и требование согласованного действия уголовно-правовых норм и норм иной отраслевой принадлежности можно предположить: пять минимальных размеров оплаты труда – граница, которая отличает уголовно-наказуемое взяточничество от уголовно ненаказуемого дарения. Однако более убедительной представляется следующее суждение: положение ГК РФ об обычных подарках государственным и муниципальным служащим не должно влиять на уголовно-правовое определение взятки и не может приниматься во внимание при решении вопроса об уголовной ответственности за взяточничество. Во-первых, указанное положение ГК РФ принято без учета криминогенных обстоятельств – широкого распространения «завуалированных» форм взяточничества. Поэтому оно не соответствует задачам эффективного противодействия коррупции и бескомпромиссного привлечения к ответственности государственных (муниципальных) служащих, относящихся к числу должностных лиц, которые используют свои властные полномочия в корыстных целях. Во-вторых, критикуемое положение ГК РФ противоречит предписаниям других законодательных актов РФ. Так, в законодательстве о государственной и муниципальной службе устанавливается запрет государственным и муниципальным служащим получать от физических и юридических лиц всякого рода вознаграждения (в том числе и подарки), связанные с исполнением должностных обязанностей. В-третьих, соответствующее положение ГК нарушает механизм правового регулирования, принципы соотношения частного и публичного права. Получается, что отношения в сфере государственного управления, отношения в области публичной службы в рассматриваемой ситуации регламентируются нормами частного права. В таком случае недопустимо расширяется сфера действия норм гражданского права, произвольно вторгающихся в область отношений, регулируемых публичным правом. В-четвертых, рассматриваемое положение ГК является несостоятельным и с научно-практической точки зрения, так как «размывает» разграничительные признаки подарка и других выгод (в том числе незаконного характера). Подарок – это дар, который предоставляется при отсутствии встречной передачи вещи, права либо встречного обязательства. Подарок не может быть прямо (явно) «связан», сопряжен с исполнением каких-либо обязанностей, в том числе служебного характера. Под подарком можно понимать имущественную выгоду, которая передается безвозмездно, при этом обычно не оговаривается и вручается одаряемому, как правило, открыто (публично) за наступление какого-либо значимого события в жизни одаряемого или дарителя. Как представляется, стоимостной размер предоставляемого блага не является разграничительным признаком подарка и взятки. Даже высокая стоимость дара не превращает его в незаконную имущественную выгоду. Поэтому следует подчеркнуть, что размер взятки и отграничение взятки от подарка – это два разных юридических вопроса. На этом основании является спорным утверждение, согласно которому различие между взяткой и подарком состоит в размере стоимости предоставляемой выгоды: незначительные по денежной оценке знаки благодарности, внимания и признательности – это подарок, крупные имущественные выгоды - незаконные взятки. В действительности основанием дарения являются личные (в том числе родственные, дружеские) отношения. Основанием взяточничества выступают противоправные связи, складывающиеся в сфере властеотношений между субъектом (управляющим) и объектом управления (управляемым). Взятка обусловливает взаимные обязательства сторон, тогда как подарок предполагает отсутствие имущественной компенсации и не требует ответного оказания какой-либо услуги. Взятка прямо (явно) связана с должностным поведением и является «вознаграждением», «платой» за совершение служебных действий (бездействия). Она предоставляется с целью склонить должностное лицо к совершению служебного действия (бездействия по службе) или вознаградить за совершенное служебное действие (бездействие) в интересах взяткодателя или других лиц. Дарение отрицает такую «причинную обусловленность», оно совершается в самых различных целях (общеполезных, из сострадания, желания оказать помощь, из личных симпатий, любви, благодарности, дружбы и др.), для которых нетипично ожидание встречных обязательств.

Правовое противодействие коррупции может играть успешную роль лишь при параллельном и столь же решительном устранении экономических, политических, организационных и иных причин и условий, воспроизводящих это явление. Иначе она уподобится «аккуратной стрижке сорняков». Во всяком случае необходимо объективно оценить возможности юстиции в воздействии на коррупционное поведение. Известно, что преувеличение значения правовых средств в ущерб иным средствам социального контроля не столько решает стоящие перед обществом проблемы, сколько создает иллюзию их решения. Гораздо большее значение имеет реализация комплексных мероприятий по предупреждению коррупции, направленных на устранение причин и условий ее воспроизводящих. Это обстоятельство объясняется тем, что коррупция детерминировано целым множеством факторов различной природы. Среди них – и несовершенство государственного устройства, и снижение экономического роста, и низкий уровень культуры и нравственности в обществе. Одни из факторов имеют прямое действие, другие косвенно провоцируют распространение коррупции. Так неэффективное управление прямо повышает коррупцию. Тогда как между уровнем коррупции и заработной платы служащих нет прямых связей. Вместе с тем тезис «коррупция – это бедность» получает сегодня утвердительное подтверждение. Низкий уровень доходов служащих (да и населения тоже) может быть и не является одной из основных причин коррупции, но, бесспорно, выступает условием, серьезно влияющим на разрастание коррупции. Отсюда, антикорупционная стратегия должна включать в качестве главной своей составляющей влияние на глубинные структурные факторы, обуславливающие коррупцию (принимать на вооружение т.н. общепревентивные подходы). Вместе с тем из сказанного вовсе не следует призыв к отказу от эффективного правового противодействия взяточничеству и иным формам коррупции. Сокращение причин и условий, порождающих коррупционное поведение, должно обязательно подкрепляться повышением риска коррупции (эффективным преследованием коррупционеров) в качестве составной части антикорупционной политики[62]. Неотвратимость ответственности сегодня должна быть основательно усилена. Судебная статистика указывает, что только 21 % виновных в присвоении (растрате) вверенного имущества и только 38,5 % виновных во взяточничестве осуждаются к реальному отбыванию уголовного наказания[63]. В этой связи следует отметить, что безответственность в сфере властеотношений – это весомый фактор роста коррупции.

Коррупция и другие виды служебной преступности сопровождают развитие любого общества, имеющего государственность. Это своего рода криминогенное следствие политического устройства социума, криминогенное последствие развития его государственного строя, криминологическая реальность всякого политически организованного общества. В этом смысле коррупция – это явление, которое характерно для любого государственного аппарата «всех времен и всех народов» (А.И. Кирпичников). С учетом сказанного важным для антикоррупционной политики является понимание общественной опасности рассматриваемого явления. Опасность коррупции в современный период носит разнообразный характер и выражается в причинении существенного вреда самым различным правоохраняемым объектам. Бесспорно, что коррупция угрожает правам и свободам человека и гражданина. Она нарушает принципы равенства и справедливости. Коррупция подрывает эффективность государственного управления и в этом смысле нередко причиняет организационный вред в виде воспрепятствования процессу принятия и реализации действенных политических решений. Она ведет к деградации государственного аппарата, стагнации экономики. Высокий уровень коррупции создает заслон иностранным инвестициям. Чем выше уровень коррупции, тем выше уровень теневой экономики. Коррупционное поведение подрывает доверие населения к органам власти и управления, разрушительно воздействует на общественную психологию. Современная коррупция тесно связана с организованной преступностью, представляя собой одну из основных ее составляющих. Она же взаимодействует с экономической преступностью. Наличием коррупции можно также объяснить выборочное применение закона. Особая опасность коррупции в современный период видится в ее количественно-качественных характеристиках. Продолжается все более широкое распространение этого социально-негативного явления в жизни общества. При этом повседневные проявления коррупции уже трансформировались в неотъемлемую часть социальной реальности. В последние пять лет российская уголовная статистика фиксирует увеличение числа коррупционных правонарушений: взяточничество возросло на 12 процентов, коммерческий подкуп – на 26,9 процента[64]. Вместе с тем следует указать на исключительную латентность этого криминального явления. Высокая латентность коррупции объяснима: в большинстве случаев совершения таких правонарушений нет потерпевших в физическом смысле слова, нет лиц, заинтересованных в сообщении о совершенном преступлении и его раскрытии. Обычно все участники коррупционной сделки получают от нее выгоду и не заинтересованы в разоблачении. Кроме того, все они в соответствии с законом подлежат уголовной ответственности.

Современная коррупция получила системные качества. Последние заключаются и в систематическом получении отдельными представителями власти доходов от коррупции (профессиональная коррупция), и в сращивание должностных лиц с криминальными структурами, организованной преступностью (коррупция как способ сокрытия правонарушений и совершения новых преступлений; коррупция, сопряженная с другими служебными и общеуголовными правонарушениями), и в формировании устойчивых горизонтальных и вертикальных коррупционных отношений в органах государственной и муниципальной власти и управления (групповая коррупция).

Повышенную опасность коррупции следует увязывать и с историческим развитием конкретной страны. Так, российское общество и государственность на ранних стадиях своего развития существовали несколько столетий в условиях функционирования «легальной коррупции». Речь идет о системе «кормления» - материальном содержании должностных лиц за счет местного населения. Эта система в виду слабости государственной власти существовала длительное время вплоть до земской реформы середины 16 века. К 1556 году система кормлений была упразднена. Однако, как замечают историки, указ об отмене кормления применялся не сразу и не повсеместно. Кормление продолжало длительно время существовать как способ содержания государевых слуг на местах. Сказанное вовсе не означает, что Россия относится к числу стран, исторически обреченных на масштабную коррупцию. Оно только подчеркивает, что в борьбе с этим злом необходимо принимать во внимание историю страны. Исторический же подход позволяет утверждать: «победа» над коррупцией в России не будет ни легкой, ни быстрой.

Опасность коррупции нужно видеть и в несколько ином аспекте. Наличие коррупции – показатель слабости государства, которое не в состоянии безвозмездно выполнить свои обязательства перед гражданами. Тотальная коррупция – это вызов государственности, политической централизации. Такая коррупция может представлять угрозу национальной безопасности страны. Нередко коррупция используется как инструмент разрушения существующей системы органов власти и управления. Поясним сказанное. В широком смысле взятка – незаконное средство реализации (выражения) частного интереса в ущерб публичному, общегосударственному. Отсюда, взяточничество как социальное явление есть существование в сфере властеотношений неформальных связей между представителями власти и местного населения. Взяточничество направлено на обеспечение целиком или преимущественно локальных, местных, частных интересов в ущерб общегосударственным, публичным. Взяточничество подрывает государственную централизацию. Поэтому нормы о борьбе с коррупцией обеспечивают охрану политического централизма и противодействуют региональному, местному сепаратизму. Думается, что не случайно уголовная ответственность за взяточничество в России была установлена в период нарастающей тенденции к политическому единению, становления централизованного государства и перехода от удельной Руси к образованию единого московского государства. Изданный в период правления Ивана Грозного Судебник 1550 года впервые в истории российского законодательства установил уголовное наказание за взяточничество. Именно централизация государственного управления, исторически сложившееся государственное единство, государственная целостность, суверенная государственность России - то благо, на которое также посягает коррупция. Для современной России коррупция особенно опасна, принимая во внимание федеративное устройство нашей страны.

Интересным представляется анализ современных тенденций и перспектив, которые намечаются в сфере охраны общества от коррупционных правонарушений. Одна из таких тенденций – расширение круга объектов и субъектов указанных правонарушений. Так, по УК РСФСР 1960 г. объектом должностных посягательств признавалась правильная деятельность государственного аппарата, а также нормальное функционирование аппарата общественных организаций, участвовавших в управлении государственными делами и включенных в политическую систему (КПСС, ВЛКСМ, профессиональные союзы и другие «квазигосударственные» организации). Иными словами, УК 1960 г. охранял интересы публичной службы, так как в период действия этого уголовного закона частной службы не существовало. УК РФ 1996 г. обеспечивает охрану интересов государственной и муниципальной службы, а также интересов службы в коммерческих и иных организациях. Субъект этих правонарушений по УК 1960 г. – должностные лица. По УК 1996 г. – должностные лица; государственные и муниципальные служащие, не относящиеся к числу должностных лиц; лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих и иных организациях; частные нотариусы и аудиторы; служащие частных охранных и детективных служб.

УК РФ 1996 г. признает уголовно наказуемыми наряду со взяточничеством и другие разновидности коррупции в сфере как государственного, так и частного сектора. Это и незаконное участие должностных лиц в предпринимательской деятельности (ст. 289), и коммерческий подкуп (ст. 204), и подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов (ст. 184), и собирание сведений, составляющих коммерческую, налоговую, банковскую тайну путем подкупа (ст. 183), и воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий, соединенное с подкупом (п. «а» ч. 2 ст. 141), и подкуп свидетеля, потерпевшего в целях дачи ими ложных показаний либо эксперта в целях дачи им ложного заключения или ложных показаний, а равно переводчика с целью осуществления им неправильного перевода (ч. 1 ст. 309).

Как уже было замечено, в УК 1996 г. расширен субъектный состав служебных преступлений: кроме должностных лиц субъектами некоторых служебных посягательств являются государственные и муниципальные служащие, не относящиеся к числу должностных лиц. Законодателем криминализированы отдельные общественно опасные деяния, совершаемые государственными служащими и служащими органов местного самоуправления, не являющимися должностными лицами. По УК 1996 г. государственные и муниципальные служащие несут ответственность за служебный подлог и за присвоение полномочий должностного лица.

В современном уголовном законе установлена ответственность управляющих и некоторых других категорий служащих коммерческих и некоммерческих организаций. При этом обеспечена строгая дифференциация ответственности за преступления по службе, совершаемые в коммерческих организациях, и за преступления, совершаемые в сфере государственной и муниципальной служб. Вторые наказываются строже и составляют более широкий круг уголовно наказуемых деяний.

В современном уголовном законе обеспечено действие принципа равенства ответственности гражданских и военных должностных лиц. УК РФ 1996 г. не знает норм об ответственности за воинские должностные преступления. На военных должностных лиц распространена ответственность за преступления против интересов государственной службы. Отсюда, лица, осуществляющие управленческие функции в Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ, в случае совершения преступлений по должности подлежат ответственности наравне с гражданскими должностными лицами по нормам главы 30 УК.

Существенно возросло число норм о преступлениях, совершаемых с использованием служебного положения, в других разделах и главах Особенной части УК. При этом «использование служебного положения» является либо конструктивным либо квалифицирующим признаком составов таких преступлений.

О тенденции расширения оснований уголовной ответственности за коррупционные правонарушения свидетельствует и современная правоприменительная практика. Последняя расширяет понятие должностного лица. Организационно-распорядительные функции, согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе», включают в себя, например, руководство коллективом, расстановку и подбор кадров, организацию труда или службы подчиненных, поддержание дисциплины, применение мер поощрения и наложения дисциплинарных взысканий. В практике к таким функциям относятся и выполнение юридически значимых действий, то есть действий, влекущих за собой правовые последствия. Соответственно признаются должностными лицами эксперты государственных, муниципальных учреждений, государственные аудиторы и нотариусы, преподаватели государственных и муниципальных учебных заведений.

В следственной и судебной практике расширяется круг субъектов общеуголовных преступлений, совершаемых с использованием служебного положения. Более чем в 20 статьях УК РФ предусматривается в качестве квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков совершение преступления с использованием служебного положения (например, служебное мошенничество, присвоение и растрата). Субъектами таких преступлений могут быть должностные лица, государственные служащие, лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих и иных организациях. Между тем в практике встречаются случаи осуждения обычных служащих за общеуголовные преступления с использованием служебного положения. В современном законодательстве России общее понятие служащего и его правовой статус пока четко не определены. Это обстоятельство, на наш взгляд, не дает оснований относить обычных служащих к числу субъектов преступлений, совершаемых с использованием служебного положения.

О тенденции расширения оснований уголовной ответственности за коррупцию свидетельствует, и анализ международно-правовых норм. Согласно ч. 2 ст. 1 УК РФ, уголовное законодательство РФ основывается на Конституции РФ и общепризнанных принципах и нормах международного права. 27 января 1999 года Советом Европы принята Конвенция «Об уголовной ответственности за коррупцию». В указанной Конвенции рекомендовано расширить в национальном уголовном законодательстве предмет коррупционных действий. Согласно УК РФ предметом получения и дачи взятки (ст. ст. 290 и 291 ) является любая незаконная выгода имущественного характера. Предмет взяточничества по действующему УК весьма широк – это и деньги, и ценные бумаги, и иностранная валюта, и другие вещи, имущество, имущественные права и другие выгоды имущественного характера (безвозмездное пользование чужим транспортным средством, недвижимостью, скидка с долгов, отсрочка и рассрочка платежей, предоставление каких-либо материальных услуг и пр.). Практика признает также взятки в виде вещей, изъятых из оборота или ограниченных в обороте, а равно предоставление услуг незаконного характера (наркотические средства, психотропные вещества, оружие, боеприпасы и пр.). Между тем, УК РФ не признает предметом взяточничества неимущественные блага (дача положительных характеристик, отзывов, признание соавтором, предоставление высокооплачиваемой должности, предоставление документов, услуг неимущественного характера и пр.). Тогда как, согласно ст. ст. 2 и 3 вышеназванной Конвенции, предметом подкупа может быть любое неправомерное преимущество для государственного должностного лица или любого иного лица.

Конвенцией также предлагается расширить круг действий, образующих объективную сторону дачи и получения взятки: прямое или косвенное обещание, предложение или предоставление неправомерного преимущества; прямое или косвенное испрашивание или получение неправомерного преимущества, принятие предложения или обещания такого преимущества. Тогда как по смыслу УК РФ не может быть квалифицировано как покушение на дачу или получение взятки либо коммерческого подкупа высказанное намерение лица дать или получить имущественную выгоду в случаях, когда лицо для реализации намерения никаких конкретных действий не предпринимало. Согласно российской уголовно-правовой доктрине, обнаружение умысла не наказуемо.

Вышеназванной Конвенцией признается уголовно наказуемым подкуп иностранных государственных должностных лиц, подкуп должностных лиц международных организаций, подкуп судей и должностных лиц международных судов. Наконец, предлагается установить уголовную ответственность за «торговлю влиянием», то есть за предложение, обещание или дачу благ любому лицу, которое утверждает или подтверждает, что оно может оказать неправомерное влияние на принятие решения должностным лицом.

Исходя из вышеизложенного следует подчеркнуть в заключении, что предупреждение коррупции с помощью политико-правовых средств должно быть социально обусловленным, экономически детерминированным, криминогенно мотивированным, системным (посредством межотраслевого правового регулирования), комплексным (с использованием наряду с правовыми социально-экономических, политических, организационных и иных мер) и, конечно же, научно обоснованным.

Бюрократизм в России как элемент коррупции.

ã Явкин Н. В., доцент, Самара

Слово «бюрократия» (от франц. «bureau» — стол, канцелярия и греч. «kratos» — власть) буквально означает столоначальство, власть канцелярии, конторы.

До недавнего времени в отечественной науке преобладало безразличное отношение к бюрократизму как к явлению ситуационному и постепенно исчезающему. Возможность "разгула" бюрократизма отрицалась, несмотря на фактическое обюрокрачивание многих аспектов деятельности партийного, государственного и хозяйственного аппаратов, общественных организаций. В таких условиях публикация материалов о бюрократизме считалась неприемлемой по ряду причин. Следует обратить внимание и на неоднозначность употребления в литературе самих терминов "бюрократия" и "бюрократизм". Не только в публикациях прошлых лет, но и в работах, увидевших свет в самое последнее время, эти понятия смешиваются, а нередко и отождествляются. Между тем это разные понятия.

Впервые теоретико-методологический анализ бюрократии осуществил немецкий ученый Макс Вебер, назвавший ее инструментом профессионального чиновничества. Он рассматривал рациональную бюрократию как необходимую форму общественного порядка, видя в ней выражение формальной рациональности, которая предполагает повиновение, дисциплину, безличность, регламентацию, ответственность, специализированное образование.

Но веберовская трактовка проблемы рациональной бюрократии оказалась чуждой отечественной науке, в которой господствовало мнение, что бюрократия - это изначально негативное явление. Маркс, а вслед за ним и Ленин по существу отождествляли бюрократию с бюрократизмом - косностью, канцелярщиной, пренебрежением к существу дела ради соблюдения формальностей. Методологической основой такого подхода был классовый подход к госаппарату как особому комитету по защите интересов буржуазии. Что касается бюрократизма, то это замкнутый, действующий по законам иерархии, жесткий механизм власти, стоящий над законом и волей членов общества. Эта власть превращена в самодовлеющую организацию, функционирующую исходя лишь из собственных интересов, предающую забвению интересы общества. Основными свойствами бюрократизма являются отчуждение аппарата от народа, социальная замкнутость, кастовое равнодушие к интересам населения.

Бюрократизм имеет свою национально-государственную специфику, определяемую, прежде всего общественно-экономическим строем, уровнем развития демократических традиций, культуры, образованности людей, нравственной зрелости общества.

Российский бюрократизм, начиная с эпохи Петра I, соединял в себе немало худшего от бюрократии прусской, которую копировал внешне, и от бюрократии восточной, "азиатской" деспотии, духом которой был глубоко пропитан. От прусской демократии он взял формальный, "механический" характер, глубокое отчуждение человека от бюрократических институтов, но без традиционной немецкой точности, педантичности; от традиционной "восточной" бюрократии - самодурство, ленность, расхлябанность и, конечно, главный бич русской бюрократии - глубочайшую коррупцию. Коррупция (от. лат. сorruptio - подкуп) - общественно опасное явление в сфере политики или государственного управления, выражающееся в умышленном использовании представителями власти своего служебного статуса для противоправного получения имущественных и неимущественных благ и преимуществ в любой форме, а равно подкуп этих лиц. В России коррупция - понятие не уголовно-правовое, а собирательное, определяющее правонарушения самого различного вида - от дисциплинарных до уголовно-правовых.

Социологические опросы свидетельствуют, что только четверть россиян верит, что коррупцию можно победить. 6% россиян утверждают, что коррупции в стране сейчас нет, большинство же опрошенных социологами "Левада-Центра" в декабре 2006 года граждан РФ уверены, что она поразила практически все структуры власти. Почти три четверти россиян (71%) считают наиболее коррумпированными чиновников федерального уровня. В том же грехе россияне уличают милиционеров и сотрудников ГИБДД (по 48%), местных чиновников (46%), также работников судов и прокуратуры (41%). От взяток, по утверждению опрошенных россиян, не отказываются врачи (20%), а также учителя и преподаватели вузов (18%).

Как показал опрос "Левада-Центра", наиболее коррумпированными как федеральных, так и местных чиновников считают прежде всего российские предприниматели и пенсионеры, а милицию - руководители и управленческие работники. Склонны больше других винить в коррупции работников ГИБДД предприниматели, военные, управленцы и безработные. Последние, по их словам, страдают также от работников судов и прокуратуры.

По данным фонда "Общественное мнение", обнародованным в конце ноября 2006 года, большинство опрошенных социологами граждан страны - 67% - уверены, что искоренить коррупцию в России невозможно, а среди тех, кто когда-либо давал взятки, так думает еще больше - 71%.

Полагающих, что с коррупцией можно справиться, значительно меньше - 24%, показывают исследования Фонда, проведенные в 100 населенных пунктах 44 областей, краев и республик России. Многие черты российского бюрократизма, к сожалению, воспроизводятся и в современной России. По данным социологических исследований, к таким чертам относят:

1. оторванность от народа. Фактически отказ государственных структур от заботы о базовых социальных потребностях людей, опора властей не на широкие социальные слои, а на собственную бюрократию, силовые структуры и политическую демагогию. Именно поэтому аппарат управления теряет контроль над ситуацией. Подобное мнение складывается из следующих убеждений опрошенных:

- аппарат не знает подлинных нужд населения, его трудности, сами живут хорошо, занимаются бумаготворчеством и заседаниями;

- чиновники пользуются льготами, привилегиями, хотя в свое время сами выступали против них;

- руководители заняты не государственными делами, а борьбой за сохранение власти и себя в этой власти;

- никто из "столоначальников" не советуется с народом;

2. расхождение между словом и делом. "Размывание" в обществе вообще и в управленческих структурах в частности таких норм нравственности, как порядочность, честность, ответственность, исполнительность. Наиболее часто при этом приводятся следующие суждения:

- придя к власти, многие поступают прямо противоположно тому, о чем говорили, к чему призывали раньше;

- чиновники нередко скрывают правду или просто лгут;

- власти не выполняют обещаний, которые дают народу;

3. взяточничество и коррупция. За громкими заявлениями и оценками нередко просматривается личная выгода. Такое мнение прочно утвердилось среди разных социальных слоев населения. Отсюда и истоки того, что в самом обществе наметились быстро развивающийся процесс падения уважения к закону, установившимся порядкам, рост ориентации на силу и даже насилие.

Конечно, в нынешнем аппарате управления немало честных работников, делающих полезное дело. Но все же этот аппарат бюрократизирован, так как усвоил особый стиль управления. Наиболее распространенные черты бюрократического стиля работы хорошо известны. Это приверженность к отжившим методам и приемам работы; нежелание досконально знать дело и нести за него ответственность; волокита; безынициативность, нацеленность на указание "сверху"; мелочная опека в отношении подчиненных, постоянное ненужное, а подчас и вредное, вмешательство в их текущие дела; приверженность к бумаготворчеству, стремление перестраховать свою деятельность ссылками и согласованиями. Все это приводит к резкому падению эффективности системы государственного управления. Равнодушный к выполняемой работе бюрократ не вникает в судьбу человека, которая, может быть, зависит от бумаги, лежащей на его столе, не откликается на чужую боль, не находит времени внимательно разобраться в деле.

Положение бюрократии в современном переходном российском обществе продолжает оставаться двойственным и очень неустойчивым. И это - часть нашего исторического наследия. Действительно, будучи одной из основ государственности (и в некоторые моменты истории - чуть ли не единственной основой), она одновременно не имеет того общественного признания и социального престижа, которые необходимы ей для самоуважения и эффективной деятельности. Более того, значительная часть общества несет в себе настолько сильные антибюрократические настроения, что это делает почти невозможным нормальное социальное сотрудничество.

Поскольку в основе бюрократизма лежат экономические, организационные, политико-идеологические, социокультурные корни, то выходом из этой сложной ситуации могли бы стать изменения экономических, организационных, социальных, политических и других условий, способствующих обюрокрачиванию управленческих процессов. Успех борьбы с бюрократизмом в России определяется тем, насколько быстро и в каких масштабах будут реализованы идеи демократии, свободы и социальной справедливости, как будут осуществлены принципы демократической самоуправляемости. Современное состояние и развитие российского общества не позволяет говорить о скором искоренении такого явления как бюрократизм, и как следствие этого явления - коррупции.

Коррупция в России и за рубежом: истоки и последствия

Ó Э.Б. Куприянычева, старший преподаватель, Самара.

Чтобы выявить истоки коррупции и возможные меры по ее искоренению, важно определиться с понятием коррупции. Теоретические основы исследования коррупции были заложены в 1970-х годах в работах Ж.Бхагвати, А. Крюгера и С. Роуз-Аккерман, в которых коррупция получила определение как рента, связанная с государственным регулированием различных сфер экономической жизни (введением экспортно-импортных ограничений; предоставлением субвенций и налоговых льгот предприятиям и отраслям; наличием контроля над ценами; политикой множественных валютных курсов; выдачей разрешений на разработку месторождений полезных ископаемых). Сотрудники Международного валютного фонда предлагают рассматривать коррупцию в более широком аспекте, учитывающем не только ее экономические, но и социальные последствия. Они определяют коррупцию как «использование государственными чиновниками своего положения для извлечения личной выгоды в ходе разработки и осуществления государственной политики»[65]. Очевидно, что существующая в России система управления возникла не в последние десятилетия, а формировалась постепенно, на протяжении всего исторического пути развития России. Бюрократический аппарат практически всегда обладал монополией на политическую власть и распределение имущества и ресурсов, благодаря трем институтам административной структуры, появившихся уже в системе управления Древней Руси: кормлению, местничеству и номенклатуре.[66] Кормлением называлась в Средние века система оплаты административной службы, которую бояре несли царю (сбор налогов, судебные разбирательства, управление несения воинской службы). Зарплата бояр состояла из товаров, услуг и денег, собранных с населения.

Система местничества появилась в XV веке с введением закона, по которому бояре получали место за царским столом и в аппарате царской службы согласно происхождению. Родословные бояр тщательно документированы и использовались как официальный документ, дающий право на занятие определенной должности при дворе царя. Право собственности уже при Московском дворе носило чисто номенклатурный характер, т.е. поместья и привилегии давались вместе со служебным местом. Поэтому целью боярских кланов было закрепить эту собственность через наследование служебного места при дворе. Клановый принцип наследования государственной службы отражен в протоколах Стоглавого Собора и в Тысячной книге XVI века. Далее, данная административная система закрепилась в России в результате введения Петром Первым в табели о рангах.

В СССР государственный функционер и партийный аппаратчик получали зарплату, имели многочисленные привилегии и не нуждались в «кормлении» со стороны населения. При существовавшей системе организованного дефицита они имели доступ к товарам, услугам и льготам. Начиная с 60-х гг. управленцы, имея свободный доступ к природным ресурсам государства, начали жить на ренту с них. В отсутствие частной собственности развивались такие составляющие коррупции, как привилегии партийных чиновников, протекционизм и клановость. Партийная иерархия организовывала и контролировала коррупцию. Получение чрезмерных взяток (не по рангу), особенно без согласия иерархии, преследовалось. Мелкие бюрократы не могли безгранично злоупотреблять своей властью, так как руководители следили за тем, чтобы они не превысили свою квоту взяток или привилегий. С распадом Советского союза коррупция приняла новые формы (денежные). В 1991-1994 гг. политические власти и администрации на всех уровнях в целом контролировали процесс приватизации и экономические реформы, что позволило большинству из них стать крупными собственниками и приватизировать те отрасли, которыми они прежде управляли. Чиновники администраций всех уровней «совмещают» свои функции с частным бизнесом. Рента по-прежнему обеспечивается доступом к энергетическим ресурсам и контролем над выдачей различного рода разрешений.

Таким образом, мы видим, что коррупция эволюционирует с развитием общества, и ее масштабы и формы меняются специфично к политической системе конкретного государства. Так, коррупция существовала в примитивном обществе, где одна часть его членов занималась земледелием, а другая – создает иерархизированную банду, выкачивающую ренту из земледельцев, определяя ее размеры, а также - правила распределения ее между руководителями и остальными членами банды. Так, по мнению Ж.Шарапа и К. Харма, возникает рудиментарное государство.[67] В странах со зрелыми политическими структурами, где соблюдение правил не обеспечено должным образом, может существовать децентрализованная или индивидуализированная коррупция, хотя это редкий случай. Для молодых неукорененных демократий, характерна политическая коррупция (выкачивание ренты для поддержки политических партий). В зрелых демократиях коррупция ограничивается: организованные на демократических принципах группы интересов стремятся обеспечить перераспределение ресурсов в рамках, определенных конституциями. Для анализа коррупции в обществах с переходной экономикой и неукорененной демократией, таких, как, например, Россия, оптимально применение концепции вторичной коррупции, разработанной Х.Х. Уэрлином в рамках разработанной им теории политической эластичности.[68] Суть его теории сводится к следующим положениям: наиболее эффективным является правительство, способное оптимально сочетать мягкие и жесткие формы власти, что позволяет руководителям делегировать власть без потери контроля; большую роль здесь играет выбор руководителями политического материала (формы организации, регламентации, процедуры и технологии управления и коммуникации на разных уровнях власти и с гражданским обществом). Качество политического материала можно повысить с помощью следующих мер: цели управления должны быть приемлемыми для большинства членов общества; найм квалифицированных чиновников-профессионалов; делегирование ответственности, развитие коммуникаций, разработка процедур разрешения конфликтов).

Кроме того, для улучшения политического содержания необходимо найти равновесие между первичной политикой (борьбой за конкурентные преимущества) и вторичной (искусство управления). На основании этого разработаны определения первичной и вторичной коррупции. Для прояснения сути первичной коррупции подходят традиционные определения, которые включают три составляющих: использование денег или благ для личного обогащения, обмен деньгами или благами для получения властного влияния, превышающего реальные полномочия и нарушение общественных интересов или норм поведения. Первичная коррупция является систематической и в какой-то мере – контролируемой, действует в рамках стабильного политического режима. Вторичная коррупция проявляется при отсутствии искусства управления и является следствием слабости политического содержания, не поддается контролю. Как правило, вторичная коррупция возникает при отсутствии цивилизованного управления с помощью системы институтов. Таким образом, первичная коррупция более характерна для стабильных развитых стран и в какой-то мере является функциональной: ускоряет административный и законотворческий процессы, адаптирует бюрократическую машину к нуждам тех, кто еще не адаптировался к новой жизни; объединяет маргинальные группы (религиозные и этнические), создавая альтернативу насилию; позволяет работу предпринимателей.

Данные сравнительного анализа по странам, осуществленного сотрудником МВФ П.Моро показывают, что коррупция препятствует частным инвестициям и экономическому росту, особенно в случае громоздких административных структур.[69]

Наиболее существенными последствиями коррупции для государства и общества являются:

1. Государственные ресурсы направляются в сферы деятельности, благосклонно относящиеся к незаконным поборам и секретности, где сложно контролировать стоимость продукции (например, общественные работы, строительство, оборонный сектор и т.д.), таким образом, коррупция влияет на структуру государственных расходов: гораздо меньше средств выделяется на образование и здравоохранение, государственные инвестиции.

2. Финансовый кризис. При слабости контроля над кредитно-финансовыми учреждениями и непрозрачности процесса принятия правительственных решений особое значение приобретают личные связи и преференциальные кредиты.

3. Переход функций федерального правительства к местным муниципальным органам управления (например, с разрушением бывшего СССР).

Особенно плачевны последствия коррупции при существовании других форм институциональной неэффективности, как это наличествует в России: политическая нестабильность, тяжеловесность администрации, слабая законодательная и судебная системы, низкая зарплата чиновников.

В качестве рекомендаций для России можно предложить следующие антикоррупционных меры, показавшие в ряде государств свою эффективность:

1. Частный сектор, гражданское общество и государство должны совместно участвовать в разработке и реализации общих проектов, антикоррупционных мер.[70]

2. Государство должно отменить ограничения, являющиеся для чиновников источником ренты.[71]

3. Отбор государственных должностных лиц должен осуществляться на основе их компетентности и честности.

4. Благоприятные условия работы, включая большие ставки оплаты труда гражданских служащих.

5. В ходе проведения торгов на получение государственного заказа должна раскрываться информация обо всех участниках и комиссионных сделках посредством письменного показания под присягой, а список всех участников торгов подлежит опубликованию (разработка организации «Транспэрэнси интернешнл» совместно с правительством Нигерии).

6. Необходима разработка четких правил и эффективных механизмов контроля за отбором заявок на оказание консультационных или строительных услуг, поставку оборудования и подрядные работы.

7. Можно использовать различные механизмы сбора информации о возможности проявления коррупции во всех сферах (от схем проведения торгов до сопоставимых цен и образа жизни соответствующих лиц).

Политическая коррупция в Российской Федерации

ã Зимин В. А., профессор, Самара

Серьезной и важной проблемой для России и многих стран мира является политическая коррупция. Исследование проблемы «политическая коррупция», по утверждению политолога С.Н.Пшизовой, началось за рубежом в 60-е годы ХХ века. В этот период в рамках Международной Академии политических наук был создан Комитет по исследованию политического финансирования и политической коррупции [72].

В российской науке проблема политической коррупции исследуется в основном политологами и криминологами. Ими дано около двух десятков определений политической коррупции. Вот одно из них, данное П.А.Кабановым: «политическая коррупция как социально-правовое и политико-криминологическое явление, проявляющееся в совокупности совершенных преступлений должностными лицами органов государственной власти и местного самоуправления или претендентами на эти должности, или по их поручению другими лицами с использованием своего служебного, имущественного или иного положения вопреки интересам других лиц и общества в целях занятия, сохранения, распределения или утраты соответствующей государственной должности в определенном государстве (или регионе) за определенный период времени.

Политическая коррупция - явление многоликое. Она проявляется в различных видах, формах и политических процессах, в том числе и избирательных процессах» [73]. ЛуневВ.В. отмечает, что политическая коррупция паразитирует в основном на государственных (бюджетных) деньгах, а также деньгах среднего и крупного бизнеса. Мотивация в чисто политической коррупции усложнена. В ней фактические коррупционные действия выступают только средством достижения политических целей. Здесь корыстная мотивация вторична [74].

Видное место в исследовании проблем «политической коррупции» занимают работы В.Н.Кудрявцева, П.А.Кабанова, В.Н.Лопатина, В.Я.Пекарева, А.Э.Жалинского, В.В.Лунеева, Е.А.Лукашевой, А.Д.Шестакова, О.Н.Ведерниковой, В.Г.Графского, А.И.Трусова и др.

Политическая коррупция является одной из криминальных форм борьбы за власть. Она понимается как подкуп-продажа представителей правящей и политической элиты. При этом подразумевается коррупция в высших органах госвласти (правительство, парламент, судебные органы, высшие должностные лица в государстве). Сюда можно отнести и банковские структуры, различные корпорации, которые заинтересованы в лоббировании своих интересов в структурах власти. Политическая коррупция имеет различные формы. Это: тайные взносы на политические цели; коррупционный протекционизм; взносы на выборы с дальнейшей расплатой государственными должностями; коррупционный лоббизм.

В сфере формирования государственной власти Российской Федерации многие злоупотребления, на наш взгляд, обусловлены такими факторами, как переход управления от административно-командной системы к рыночным механизмам, сложностями перехода к демократии. Промышленные и финансовые группы все более входят в различные структуры государственной власти, а также оказывают мощную поддержку коррумпированным чиновникам, политическим партиям и имеющим политическую власть группам, финансируют избирательные кампании. В стране нет должной политической и правовой культуры населения, мало демократических традиций и несовершенно законодательство.

В 2006 году по материалам органов безопасности осуждено свыше 600 человек, причастных к коррупции. Предотвращено нанесение ущерба государству только в сфере экономики на сумму более 45 миллиардов рублей. Среди них есть мэры, губернаторы и другие чиновники высокого ранга [75]. По разным оценкам в России 25-30 % всех денег, заработанных противозаконным путем, используется правонарушителями для поддержки и стимулирования коррумпированных связей с представителями местной и государственной власти[76].

Когда во властные структуры проникают криминальные и коррумпированные люди это приводит к снижению доверия к власти. Народ перестает верить процедуре ее формирования. Происходит отчуждение власти от гражданских институтов и общества. Значение права и закона в регулировании общественной жизни девальвируется. Заявлениям власти о желании обуздать коррупцию опрошенные жители Самарской области не верят. Из них только 2-3 процента видят, что на областном и городском уровне к этому действительно есть стремление. Шесть процентов самарцев доверяют политической воле федеральной власти [77].

Сегодня нужно добиться того, чтобы деятельность органов власти в Российской Федерации в первую очередь отвечала интересам граждан, общества, была ориентирована «на оказание услуг населению», а уже потом обслуживала эгоистические интересы государства как специфической корпорации и личные интересы чиновников. Правда, даже членам правительства «до сих пор не совсем понятно, как это осуществить на практике» [78].

По признанию экспертов процесс коррупции, в том числе и политической коррупции, носит структурный характер и требует систематической и повседневной борьбы с ним. В значительной степени эта коррупция обусловлена составом и мотивацией сегодняшнего российского чиновничества.

Для борьбы с политической коррупцией необходимо: усилить контроль гражданского общества за формированием исполнительной власти; повышать политическую и правовую культуру россиян; совершенствовать российское законодательство, а также правоприменительную деятельность и судебную практику, например, по разрешению споров, связанных с институтом выборов; обеспечить открытость и гласность при выборах или назначении лиц во властные структуры; скоординировать усилия правоохранительных и судебных органов по пресечению политической коррупции; создать в стране для человека благоприятные экономические, политические, нравственно-психологические и социокультурные условия; возмещать вред, причиненный коррупционными правонарушениями; выявлять, устранять и предупреждать причины и условия, порождающие политическую коррупцию; формировать антикоррупционное общественное сознание и др.

Политологам, юристам, социологам, экономистам и др. необходимо, на наш взгляд, продолжить научную разработку понятия, содержания и предупреждения политической коррупции в России и действенных мер для ее преодоления.

Социология и филология

О теоретических и методических проблемах преподавания и коррупционая деятельность.

ã Ломоносов А.С., доцент, Самара.

Социология – одно из важнейших достижений человеческого разума, теоретическое отображение политической деятельности, без которой невозможно существование общества как целостной системы. В современной действительности социология предстает научным ориентиром, приобретающим особое значение в условиях демократизации и либерализма. Именно сейчас, судьба каждого индивида зависит от уровня функционирования властных структур, институтов, государственных механизмов, действенности и обоснованности политических решений. Социологические знания определяют возможности конструктивных сил, сосредотачиваются на преодолении острого кризиса всей социальной структуры. При этом нарастающая гуманизация современной жизни настоятельно требует усиления гуманитарной составляющей в системе высшего образования. В последние годы в этом направлении сделаны преобразования. Однако существует комплекс неразрешенных теоретических, методических и практических проблем.

Качество преподавания социологии в вузах, равным образом и других дисциплин, в решающей мере зависит не только от мастерства преподавателя, но и степени разработанности методологических, теоретических основ науки. Нельзя не обратить внимания на то обстоятельство, что в последние два десятка лет оживились острые дискуссии о роли и месте социологии в системе гуманитарного и социально-экономического знания. Среди западных исследователей появилась влиятельная группа ученых, изучающих проблемы общественного развития. Они считают, что социология как научная дисциплина исчерпала свои возможности и переместилась на периферию социальных наук.

Подобная оценка состояния социологической науки, на наш взгляд, не совсем объективна. Действительно, социология (как и многие другие социально-экономические и гуманитарные науки) испытывает глубочайший кризис. Проявлением этого являются вполне очевидные факты: социологии так и не удалось (как это предполагали ее основатели) стать центральной, универсальной наукой об обществе. В условиях кризиса западной цивилизации, ее социальных институтов и ряда ценностей социологи не смогли разработать и предложить более продуктивные модели социального развития. Представители этой науки оказались несостоятельными в прогнозировании наиболее значимых общественных явлений и процессов, происходящих на Земле в последние десятилетия. Наконец, до сих пор нет единства в определении предмета социологии. Много неясного и спорного в понимании основных терминов социологии: «общество», «социальное», «мобильность», «депривация». Вместе с тем все это еще не дает веских оснований утверждать, что социология теряет статус науки об обществе и социальных явлениях и процессах, протекающих в нем.

Истинное положение социологии в современном обществе невозможно понять вне контекста взаимодействия ее с другими науками. Социологическое знание и мышление все активнее проникает в содержание пограничных научных дисциплин. Ярким проявлением этого процесса является возникновение нескольких десятков так называемых социологий «среднего уровня», количество которых постоянно возрастает.

Многие социально-экономические и гуманитарные науки заимствуют у социологии ее методы исследования. За счет этого происходит «размывание» не только методической, но и теоретической базы социологии, что также создает впечатление снижения роли социологического знания в обществе. Естественно, что сама социология обогащается за счет других отраслей и сфер научного знания. В преподавании социологии в вузе существует множество проблем теоретического и методического характера. Негативное влияние на качество преподавания социологии оказывает невысокая востребованность обществом профессионалов-социологов. Внешне все обстоит не плохо: на сегодняшний день в 68 вузах готовят социологов-профессионалов. Практически во всех высших учебных заведениях читается курс социологии. Однако, как показывает практика, социологу, особенно периферийного вуза, найти работу по специальности не очень просто.

Причину такого положения мы видим в социальной природе современного российского общества. Оно, по форме являясь демократическим, в содержательном плане остается авторитарно-тоталитарным. Возникает существенное противоречие между провозглашенными гуманистическими, общечеловеческими ценностями и реальной практикой. В преподавании социологии данное противоречие проявляется особенно остро. Многие его стороны требуют глубокого и всестороннего изучения, а незнание их снижает значимость социологии как научной и учебной дисциплины.

Следовательно, для повышения роли социологии в подготовке специалистов высшей квалификации необходимо не только усилить внимание к разработке наиболее актуальных теоретических проблем и методических основ, но и формировать стимулирующий социум. Только с учетом всех перечисленных составляющих, а также с ростом педагогического мастерства преподавателя можно повысить роль социологического знания в подготовке специалистов высшей квалификации.

Преподавание социологии в вузах России начато около десяти назад: в 1990-х гг. в российских университетах создано более шестидесяти факультетов и отделений социологии. Овладение основами социологических знаний стало обязательным для всех россиян, получающих любое высшее и профессиональное образование, а также обучающихся в некоторых колледжах, лицеях, гимназиях и училищах. На сегодняшний день в России издано около ста учебников и учебных пособий по социологии. На первый взгляд (учитывая статус дисциплины), может показаться, что этого вполне достаточно и потребности в расширении учебно-методического комплекса не существует. В этой связи отметим три обстоятельства.

Во-первых, значительная часть используемых ныне в России учебников имеет иностранное, главным образом, американское происхождение. Они, безусловно, нужны и полезны, но всем им свойственен существенный недостаток – незнание специфики российского общества и менталитета россиян. В них обобщен солидный опыт эмпирических и теоретических социологических исследований, проведенных в США и Западной Европе, сделаны обобщения, слепое следование которым способствует игнорированию или недооценке тех социальных явлений и процессов нашего общества, которые не укладываются в русло эволюции западных цивилизаций. Адаптация к российской действительности социологических теорий, методологий и методик, описанных в переводных учебниках, - актуальная и важная проблема современной отечественной социологии.

Во-вторых, большинство вузовских учебников и учебных пособий, авторами которых являются российские социологи, адресовано в одинаковой мере студентам всех факультетов, не учитывает специфику получаемых ими специальностей. Все выпускники вузов, конечно, должны овладеть основами социологии, но при этом очевидна потребность акцентировки их внимания на той социологической проблематике, которая непосредственно связана с будущей профессиональной деятельностью. Содержание социологических знаний, скажем, юриста должно быть иным, чем у математика, а экономист обязан обстоятельно знать те аспекты социологии, которые не обязательны для химика.

Усредненные учебники осложняют изучение социологии – то, что студентам одной специальности кажется заумным, представляется другим примитивным. И в том, и в другом случае студентам трудно понять, зачем им нужно изучать социологию, какой профессионализирующий смысл она имеет.

В идеале, от которого мы еще далеки, но к которому высшее профессиональное образование стремится, должны быть написаны и изданы учебники типа: «Социология для педагогов», «Социология для юристов», «Социология для инженеров-технологов», «Социология для историков» и т.п.

В-третьих, основное содержание вузовских учебников и пособий, чаще всего используемых студентами - социогуманитариями, сводится к характеристике материала, исследованного социологией, а также проблем, подлежащих ее изучению. Сама «кухня» социологических исследований, как правило, либо не раскрывается, либо представляется в обобщенно-абстрактном виде. Студенты и аспиранты, желающие исследовать проблемы своей науки с использованием социологических методов, инструментов, техник и процедур, не находя ответов на интересующие их вопросы в рекомендованных им учебниках, вынуждены обращаться к помощи пособий, адресованных социологам. При этом они сталкиваются с большими, порой непреодолимыми, трудностями, так как не владеют знаниями, необходимыми для адекватного понимания узко специализированных разработок. Отсюда проистекает как отказ от благородных намерений, так и многочисленные факты профанации социологии, примитивизации ее методологии и методики.

Не претендуя на полное и исчерпывающее изложение проблем организации учебного процесса по социологии и путей их разрешения, мы предлагаем свой методический подход. Одной из наиболее серьезных проблем преподавания социологии является определение принципов, которые могут быть положены в основу социологического образования студентов. Во-первых, это принцип фундаментальности, использование которого дает возможность сформировать у студентов представление о социологии как науке.

С этой целью необходимо подробно излагать основные этапы развития социологической мысли, осуществлять наиболее полную характеристику ведущих школ и направлений современной социологии. Принцип фундаментальности предполагает, что в итоге изучения курса по социологии студенты могут иметь целостное и структурированное представление об общей социологической характеристике современного общества, в том числе и российского, могут соединить социологическую картину общества в целом со специально социологическими проблемами его элементов. Во-вторых, это принцип практической направленности обучения. Он позволяет приблизить содержание учебного процесса к реалиям современного общества, учитывая особенности студенческой аудитории. Здесь главное - не просто «давать знания», а научить решать свои собственные проблемы, осваивая новые методы и средства деятельности, сочетать процесс обучения с творческим решением проблем – познавательных, практических и прочих. Реализация принципа практической направленности означает включение всевозможных форм развивающего обучения: контрольных вопросов, носящих аналитический характер, проблемных и логических заданий, социологических практикумов.

В-третьих, это принцип персонификации, означающий максимальное приближение студентов к изучаемым темам или проблемам, обращение непосредственно к их «Я», учет имеющегося у них жизненного опыта. Апелляция к уровню знаний студентов не обусловливает снижение качества учебной деятельности, Она лишь предполагает построение учебного процесса в форме диалога, в котором ничто не принимается на веру, а доказывается и обосновывается в ходе дискуссии.

Принцип персонификации также оказывает помощь студенту в преодолении отчуждения от науки. Верификация серии парадигм личным опытом адаптирует отвлеченное знание к уникальным ситуациям, превращая его буквально не только в объективную, но и субъективную истину. С этой цель используется такая форма учебно-исследовательской деятельности студентов, как социологический этюд. Он позволяет решить задачу систематического обобщения накопленного опыта, объединения в единой картине обыденного знания и данных активного наблюдения.

Еще одной проблемой социологического образования является вопрос о том, насколько содержание социологии должно иметь общую направленность или четкую, профессиональную. Опыт преподавания социологии в вузах Запада и России, а также собственный опыт свидетельствует, что для студентов всех специальностей необходимо преподавать общую социологию, которая по содержанию соответствовала Государственному стандарту - требованиям к обязательному минимуму содержания и уровню подготовки студентов по социологии. С другой стороны, практика показывает, что социологическое образование должно иметь профессиональную направленность. Эта задача может решаться путем введения в учебный процесс специальных дисциплин или спецкурсов, учитывающих профессиональную специфику: по специальности юриспруденция - социология права, по специальности педагогика - социология образования, по специальности психология - социология личности и др.

Для социологии в системе вузовского образования важно изучение и личности студента, его профессиональной ориентации. Характер будущей профессии во многом определяет его поведение. Интересной представляется в этом отношении книга екатеринбургского социолога Н. Рубиной «Студент – глазами социологов», особенно ее анализ студенческой молодежи в связи с избранной профессией. Используя собственный опыт преподавания социологии и данные отмеченного исследования современных студентов условно можно разделять на три группы.

Первую составляют студенты, ориентированные на образование, потому что оно дает возможность получить профессию. Они хотят работать именно по этой специальности, у них есть интерес к работе, стремление реализовать себя именно в ней. Вторая группа студентов состоит из тех, кто в перспективе ориентирован на бизнес. Отношение к образованию у них другое – для них учеба выступает в качестве инструмента, возможной стартовой ступени. Третью группу студентов составляют те, кого можно было бы назвать неопределившимися. Все параметры их отношения к учебе, профессии размыты, в их оценках и позициях нет ясности и определенности первых двух групп. Такие студенты как бы плывут по течению, возможно, их самоопределение состоится чуть позже, а возможно, для них вообще процесс самоопределения, целеустремленности не характерен.

Интересным представляется вывод современных российских исследователей: среди студентов, ориентированных на профессию, намного меньше социальных пессимистов. Как показывают социологические исследования, на образование и профессию больше ориентированы студенты экономических и юридических специальностей. Наименее ориентированными на образование оказались математики, химики, педагоги, то есть студенты тех специальностей, которые меньше востребуются на рынке труда. Выбор профессии в вузе стал для молодых людей прагматическим, соответствует переменам в российском обществе. Ценность высшего образования как самостоятельного феномена, имеющего социокультурную, личностную привлекательность и престижность, отступает на второй план. Поэтому одна из основных задач современной социологии – способствовать повышению заинтересованности в получении гуманитарных знаний.

Институт высшего образования относительно самостоятелен и вместе с тем оказывает сильное, если не решающее воздействие на развитие общества. Образование выходит на первое место по числу занятых преподавателей и учащихся, студентов, в сравнении с народным хозяйством. XX век в первую очередь называют веком образования. Оно интегрирует вокруг себя другие общественные системы (экономику, науку, культуру, экологию), предопределяя не только перспективы развития общества, но и деятельность каждого отдельного человека. По большом счету, в цивилизованном обществе, если исключить крайности протекционизма, судьба человека, его биография и карьера зависят от двух основных факторов: здоровья и качества полученного образования. Социологическое образование как система – это уникальный социальный институт, призванный развивать и преумножать человеческий капитал, формируя идеи, социально-значимые идеалы, мировоззренческие позиции, надежды, конструирующие как будущее общество в целом, так и судьбу отдельных людей. Социология – это система проектирования будущего. В этой связи встает вопрос, какого будущего? Ответ, на наш взгляд, может иметь два крайних варианта:

1 вариант - образ будущего общества жестко оценивается и задается его сегодняшними идеологами. Система образования в данном случае является институтом по формированию членов этого будущего общества.

2 вариант - будущее общество конструируется социальной практикой самодеятельного и свободного народа Система образования здесь имеет вариативный характер, предстает как система вариативного обучения, развивающего образования для жизни в неопределенном обществе, в котором надо отвечать и за себя, и за страну. Задача общества сводится к тому, чтобы последующие поколения были более образованными, чем предыдущие.

Следовательно, при формировании профессионального мышления специалиста действенность социологии обеспечивается широким резонансом её результатов, понятным объяснением актуальных проблем повседневной жизни. Труд социологов создает мировоззрение «людей с высокой социальной ответственностью». Гражданин любой страны постоянно сталкивается с выводами социологической науки, с обсуждением социологами, политиками, экономистами острых проблем, так как для объяснения мира общественное мнение склонно выбирать социологию, а не философию как бывало это раньше.

Ограниченность аналитических и концептуальных возможностей педагогики и психологии в вопросах обоснования организации и содержания образования все чаще заставляет обращаться к методам социального исследования, что вызвало, начиная с 20-х годов XX века бурный рост социологии в системе образования. При этом недостаточная методологическая зрелость социологии, сосуществование множества научных школ и влияние академической педагогики не позволяют социологии на протяжении нескольких десятилетий обрести четкое и широко разделяемое понимание своего предмета и объекта.

В России многие исследования образования, проводимые с позиции социологии (или со ссылками на нее), выглядят методологически разрозненными, часто лишенными общего языка, предмета и приоритетов, а потому недостаточно эффективными как в теоретическом, так и социально-практическом отношении. Нередко наблюдается распредмечивание отрасли, вольный или невольный уход от социологической методологии в смежные с социологией отрасли и в периферийную проблематику притом, что главные вопросы социального функционирования образования слишком долго остаются в забвении. Такое состояние не позволяет социологии успешно развиваться, а также выполнять ее методологическую функцию в отношении других дисциплин, изучающих образование и претендующих на активное формирование целостной системы образования и ее структур.

В переосмыслении нуждается вопрос об особенностях преподавания отраслевых социологических дисциплин, а в перспективе - дисциплин специализации, прежде всего с точки зрения их приближения к реальным социальным процессам.

Концепции качественно нового этапа общественного развития (по ту сторону индустриального общества) несут в себе ряд позиций, ориентированных на коренное преобразование образовательной деятельности:

приоритет общечеловеческих ценностей;

преодоление противостояния: «человек-природа», «человек-культура», «человек-общество»;

формирование нового (информационного) типа культуры, а в связи с этим и нового типа трудовой деятельности человека, ориентированного на работу с информацией;

создание глобальной идеологии на основе нового планетарного общечеловеческого сознания (понимание людьми общности исторической судьбы, тесной взаимозависимости государств и народов, необходимости партнерства в борьбе за выживание человечества);

социальный контроль за технологией;

ведущее положение теоретического знания как основы политики и источника нововведений и др.

Следует помнить, что социологическое образование – часть процесса формирования личности. При его помощи общество передаёт знания, навыки от одного отдельно взятого человека другим. В процессе обучения ученику навязываются определённые культурные ценности; процесс обучения направлен на социализацию личности, но иногда обучение не конфликтует с истинными интересами ученика.

Коррупция в индивидуальном и массовом сознании, как современная реальность.

ã Царев В.А., аспирант, Москва.

Что такое коррупция? Это болезнь системы человеческого общежития. Это недуг государства и общества в целом, а также отдельного человека. Задумаемся что такое коррупция? Как и когда и при каких условиях она возникает, развивается и существует. Как известно суть общества и государства составляет действительные, фактические отношения между различными взаимодействующими структурами. Это партии, объединения людей по различным основаниям и целям. Общественные объединения, группы людей, союзы и все возможные ассоциации, государственные органы и само государство в целом – это взаимосвязанная структура живая и развивающаяся. В процессе жизнедеятельности и существования таких различных и сложных социальных систем как индивид, государство, семья и других происходит их саморазвитие и самореализация. Эти социальные системы самостоятельно обеспечиваются различными способами и методами. В рамках этих сугубо социальных систем существуют также и правовые, экономические, культурные, религиозные, психологические и другие структуры, которые взаимодействуют внутри себя, между собой, а также с другими “внешними” системами – и все это составляет картину динамичного мира людей.

Как все вышесказанное соотноситься с коррупцией? – спросите вы. Очень просто. Коррупция – это явление, которое широко известно во всем цивилизованном мире, поэтому каких-либо национальных и прочих “специальных” причин в этом видеть не стоит. Где-то коррупция меньше, где больше и это в большинстве своем не связано с государственным моментом. Коррупция как явление показывает только то, что государственное, общественное устройство построено и существует не в соответствии с внутренним устройством индивида. Индивид-общество-государство вот триада неразрывная и вечная в рамках, которой необходимо рассматривать все явления окружающего нас мира. Не реализация человеческих потребностей и воль составляет питательную среду для коррупции.

В основном коррупция связана с экономическим аспектом. Как известно экономический базис общественного развития никто не отменял. Коррупция есть везде, где есть деньги, как мера стоимости и где есть определенные властные, управленческие полномочия. Вся суть этой проблемы с коррупцией состоит в том, что люди которые “берут” деньги (услуги, подарки или любое возмездное предоставление) за что-то вынуждены это делать. Почему? (звучит парадоксально). Потому что эти люди, кто бы они ни были и чем бы ни занимались должны самореализовываться, то есть осуществлять “свое предназначение”, свои желания, иначе они потеряют основу жизни. Конечно, это звучит как оправдание коррупции, но здесь это поставлено больше как проблема устройства общества и государства в целом. Кстати почвы для анархии и эгоизма здесь тоже нет и вот почему. Аристотель говорил когда-то, что государством должны управлять мудрецы, китайские мудрецы говорили то же самое. А почему? Потому что сознательные люди знают, чего хотят, их осознанные желания направлены, прежде всего, на созидание чего-то нового, на строительство мира и если им мешают объективные преграды как современное общественное и государственное устройство и они его нарушают.

Как показывает практика, экономическими способами эту проблему решить удается не всегда. Повышением зарплаты, повышение административных штрафов и сроков лишения свободы – эту проблему не решить. Конечно, там, где жизнь экономически комфортна и обеспечена (например, в Европе), там, где жизнь людей находиться под постоянным контролем (например, в Лондоне вас практически весь день записывают камеры наблюдения) коррупция много меньше, но не исчезает на совсем. Это говорит о том, что постоянный контроль над личностью (который является формой насилия) и экономическая обеспеченность не являются панацеей. Значит, решить проблему коррупции можно воздействием на внутренний мир индивида, так как все причины ее находятся именно там. Как говорили восточные мудрецы: кормите людей досыта, и им больше ничего не захочется. Так и в данном случае все, что нужно это предоставить людям возможность заниматься любимым делом и помогать людям. Ведь счастье это и есть, когда человек делает то, что любит. Например, человек всю жизнь сознательно учился, потом работал, отдавая работе все и службе государству, конечно преследуя при этом свои “внутренние” цели, если их не дать осуществить человек волей или не волей будет стремиться их реализовать любыми средствами, так как это справедливо. Вот здесь-то и кроется корень коррупции, он состоит не в деньгах – это лишь средство, а в не реализации человеческих возможностей, способностей и желаний. Вот здесь стоит задуматься всем специалистам и социологам, и историкам, и философам, и психологам, правоведам и другим – как устроить человеческое общежитие так чтобы для коррупции не осталось места. Чтобы избавиться от коррупции необходимо изменить общественные отношения и сознание людей.

Как это сделать:

Обеспечить справедливый обмен и распределение товаров, услуг, средств производства и экономических благ. Сделать это можно путем политического эксперимента в конкретном государстве на определенной территории с определенными людьми, методом проб организации коллективной жизни так, чтобы экономическое распределение отходило на второй план, а реализация индивидуальной воли на первый.

Проводить воспитание людей в рамках независимой и счастливой жизни. Это мотивационный и внутренне-эмоциональный аспект.

Обеспечить все это правовыми средствами реализации и защиты, как на государственном, так и на международном уровне.

Поднять каждого человека до уровня осознания своих реальных желаний.

Без этих мер и других коррупция, как и многое другое будет жить всегда. Если у человека будет все для счастья эму не нужна, будет коррупция. Ее можно победить только сообща с силой и волей. Все остальное пустословие и полумеры. Коррупция касается каждого, каждый день.

Объем взяток в России (суммарный годовой размер взяток в млн. $ по данным фонда “ИНДЕМ” и ROMIR Monitoring.):

Высшее образование – 580

Гос. медицинское обслуживание – 400

Призыв в армию – 357

Оформление жилья – 300

Судопроизводство – 210

Безопасность дор. движения – 183

Трудоустройство в гос. учреждениях – 143

Среднее образование – 92

Приобретение земли – 84

Оформление соц. Выплат – 80

Все эти цифры говорят сами за себя, причем именно в таком их расположении угадывается определенная закономерность не реализации человеческих способностей и желаний. Значит, кто-то получает (социальные блага) то, что он не должен получать или кому-то платят за выполнение работы, которую он и так должен выполнить.

Коррупция и современное российское общество.

ã Царьков П.Е., студент, Тула.

Коррупция, равно как организованная преступность и терроризм, - сложные социальные явления, вокруг которых сложилось множество мифов, популистских политических игр, а потому нуждающихся в объективном (насколько это возможно) исследовании. Существует множество определений коррупции. Возможно, наиболее краткое (и точное) из них: “злоупотребление публичной властью ради частной выгоды”[79]. Наиболее полное из всех определений коррупции содержится в документах 34-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1979): “Выполнение должностным лицом каких-либо действий или бездействие в сфере его должностных полномочий за вознаграждение в любой форме в интересах дающего такое вознаграждение, как с нарушением должностных инструкций, так и без их нарушения”. Приведем также отечественное доктринальное определение: “использование государственными служащими и представителями органов государственной власти занимаемого ими положения, служебных прав и властных полномочий для незаконного обогащения, получения материальных и иных благ и преимуществ, как в личных, так и групповых целях”. Существует множество форм (проявлений) коррупции: взяточничество, фаворитизм, непотизм (кумовство), протекционизм, лоббизм, незаконное распределение и перераспределение общественных ресурсов и фондов, незаконное присвоение общественных ресурсов в личных целях, незаконная приватизация, незаконная поддержка и финансирование политических структур (партий и др.), вымогательство, предоставление льготных кредитов, заказов,и др. Соответственно приводятся различные классификации коррупции и коррупционной деятельности (Быстрова, Сильвестрос, Кузнецов, и др.). Дж. Колеман различает коммерческое взяточничество и политическую коррупцию[80]. Однако, исчерпывающий перечень коррупционных видов деятельности невозможен. Хорошо известно, что в России легально существовало “кормление”, переросшее затем в мздоимство и лихоимство. Может быть, российское кормление служит первым проявлением того, что В. Клэверен, с экономической (рыночной) точки зрения, оценивает коррупционную деятельность как бизнес: коррупционер относится к своей должности как бизнесу, пытаясь максимизировать “доход”.

Коррупция – сложный социальный феномен, порождение общества и общественных отношений, одно из проявлений продажности. Социальный феномен продажности (от коррупции должностных лиц до брачных аферистов и проституции – в сфере политики, науки, искусства, журналистики) возможен в обществе развитых товарно-денежных отношений, когда “способность всех продуктов, деятельностей, отношений к обмену на нечто третье, вещное, на нечто такое, что в свою очередь может быть обменено на все без разбора, т.е. развитие меновых стоимостей (и денежных отношений) - тождественно всеобщей продажности, коррупции”. Денежная (товарно-денежная) сущность проституции как продажности обосновывалась Г. Зиммелем. Он отмечал, что природа проституции и природа денег аналогичны, что в условиях товарно-денежных, вещных, отчужденных отношений проституция становится символом межчеловеческих отношений. Деньги губят природу вещей одним своим прикосновением. В современном обществе, включая российское, коррупция – социальный институт, элемент системы управления, тесно взаимосвязанный с другими социальными институтами – политическими, экономическими, культурологическими. Социальный институт характеризуется наличием регулярных и долговременных социальных практик, поддерживаемых с помощью социальных норм, имеющих важное значение в структуре общества, наличием множества ролей.

История коррупции в России изложена в множестве исследований и публикаций. Отмечу лишь самые основные моменты.

Зарождение “легальной” коррупции относится к Х веку. В это время возникает, по примеру Византии, институт “кормления” - древнерусский институт направления главой государства (князем) своих представителей (воевод, наместников) в провинцию без денежного вознаграждения. Предполагалось, что население региона будет “кормить” наместника. Последний обладал огромными полномочиями, и ясно, что население не скупилось на подношения… “Откормленные” воеводы, возвращаясь в столицу – Москву, везли с собой накопленное добро, “подарки”, “излишки” которых изымались еще при въезде в “златоглавую” в пользу казны[81]. Так возникала круговая порука взяточников провинциальных и столичных. Кормление было официально отменено в 1556 г., но традиция жить и богатеть за счет подданных фактически сохранилась надолго, быть может – до сих пор. Чем иначе можно объяснить размер заработной платы – нередко ниже прожиточного минимума, установленный в современной России сотрудникам милиции, таможенной службы, государственной санитарно-эпидемиологической службы? Не было недостатка в моральном и государевом осуждении взяточничества (в ХIII в. митрополит Кирилл, затем цари ИванIII, Иван IV Грозный, при котором состоялась первая известная казнь за взятку), но – “Коррупция хроническая и неизлечимая болезнь любого государственного аппарата всех времен и всех народов”.

Коррупция в России становится массовым, тотальным злом к ХVШ в. Петр 1 был потрясен ее масштабами. Он пытался с ней бороться привычными репрессивными мерами вплоть до смертной казни (Указы 23 августа 1713 г., 24 декабря 1714 г., 5 февраля 1724 г.). Были казнены за взяточничество сибирский губернатор князь Матвей Гагарин, обер-фискал (Главный прокурор) Алексей Нестеров и др. Но все было тщетно (напомним, что ближайший сподвижник Петра – князь А. Меньшиков был и крупнейшим коррупционером…).

Прошли века, менялся общественно-политический строй, но коррупция в России оставалась бессмертной. Так, “Коррупция поселилась в Советах еще до прихода их к власти… Коррупция пронзила структуры советской власти с первых же минут ее реального владычества”. И советское государство с первых дней своего существования предпринимало попытки жесточайшими мерами, включая смертную казнь, бороться со взяточничеством и столь же тщетно. К 70-м годам ХХ в. советская номенклатура вплоть до руководителей государства и Коммунистической партии была тотально коррумпирована. Достаточно вспомнить “хлопковые”, “фруктовые”, “рыбные”, они же - “узбекские”, “казахские”, “молдавские”, “московские” и прочие дела и процессы, отразившие лишь видимую, поверхностную часть явления[82].

Современная российская реальность Коррупция существует во всех современных государствах. Но отдельным вопросом представляется ее объем. По данным международной организации Transparency International, последние годы Россия прочно входит в десятку наиболее коррумпированных стран мира наряду с некоторыми государствами бывшего СССР, Пакистаном, Танзанией, Индонезией и Нигерией. Наименее коррумпированные страны - Дания, Финляндия, Швеция, Канада, Новая Зеландия[83].

Сектор социологии девиантности и социального контроля (Центр девиантологии) Санкт-Петербургского Социологического института РАН проводит (под руководством автора) систематические исследования организованной преступности и связанной с ней коррупции. Наши респонденты из числа предпринимателей и руководителей подразделений правоохранительных органов Санкт-Петербурга отмечали: “Давать надо за все… Налоговой инспекции баланса так просто не сдать… Без взятки в сфере предпринимательства невозможно работать… Налоговая инспекция крайне коррумпирована”. Взятки приходится давать при регистрации (лицензировании) своего бизнеса; при аренде помещения под предприятие или офис; при получении разрешения на предпринимательскую деятельность от санитарно-эпидемиологической службы, от пожарной инспекции и т.п. Центр девиантологии в течение 2006-2007 гг. совместно с Санкт-Петербургским Университетом экономики и финансов проводит исследование “Население и милиция в большом городе”. Жителям Санкт-Петербурга, а в отношении 20007г. также жителям Волгограда и Боровичей задавался, в частности, вопрос: является ли проблемой получение взяток сотрудниками милиции? Результаты ответов (в процентах от числа опрошенных) представлены в таблице.

Получение взятки	Петербург			Волгоград	Боровичи
	2000	2005	2007	2007	2007
Не проблема	4,6	2,6	3,2	4,3	1,6
Малозначительная проблема	4,7	6,8	6.6	6,3	12,7
Серьезная проблема	36,5	41,9	39,8	45,0	13,1
Затрудняюсь ответить	54,2	48,8	50,4	44,0	72,5

Исследование региональной элиты Северо-Запада России, осуществленное группой политической социологии Санкт-Петербургского Социологического института РАН (руководитель А.В. Дука), затрагивало и проблему коррупции. Результаты этого эмпирического исследования показали, в частности, что “среди представителей региональной элиты Санкт-Петербурга и Ленинградской области преобладает уверенность в широком распространении коррупции и взяточничества в России. Эта уверенность коррелирует с убеждением в нечестном происхождении больших денег в стране и выраженностью негативной оценки ситуации в России”.

О масштабах и всевластии коррупции, помимо бесчисленных фактов, которые можно множить до бесконечности, свидетельствует формирование в России коррупционных сетей. Позволю себе длинную цитату: “От единичных разрозненных сделок коррупционеры переходят к организованным и скоординированным действиям, объединяясь в преступные сообщества, образующие коррупционные сети. В последние годы наметился переход коррупции на более высокий уровень, когда именно коррупционные сети и являются основой и наиболее сильным инструментом коррупционных сделок. Деятельность коррупционных сетей проявляется в формировании взаимосвязей и взаимозависимостей между чиновниками по вертикали управления,… а также по горизонтали на различных уровнях управления между разными ведомствами и структурами. Эти взаимосвязи и взаимозависимости направлены на систематическое совершение коррупционных сделок, как правило, с целью личного обогащения, распределения бюджетных средств в пользу структур, входящих в коррупционную сеть, повышения прибылей, их максимизации, или получения конкурентных преимуществ финансово-кредитными и коммерческими структурами, входящими в коррупционную сеть”. В коррупционную сеть входят чиновники, бизнесмены, финансисты. “Руководителями коррупционных сетей часто являются самые высокопоставленные российские чиновники и политики”[84].

Известно, что различают “белую” (общепринятую), “серую” (отчасти осуждаемую) и “черную” (осуждаемую и законом, и обществом) коррупцию. Российская коррупция все больше и больше “светлеет”, т.е. становится повседневной, обычной. Возрастает толерантность по отношению к ней. Лишь немногим более половины (55%) наших респондентов (Санкт-Петербург, 2005 г.) оценивали коррупцию как негативное явление, при этом готовы были сами давать или брать взятки около половины (45%) опрошенных. 37% респондентов общероссийского репрезентативного опроса (2006 г.) указали на то, что они были участниками коррупционной активности (из числа предпринимателей – 65%), 50% ответили, что им приходилось делать “подарки” в медицинских учреждениях (из числа предпринимателей – 62%). По данным другого опроса, проведенного в 2001 г. газетой “Экономика и жизнь”, респондентам в течение последних перед опросом лет приходилось давать взятки (если были соответствующие случаи): при устройстве на работу – 63% бизнесменов, 40% служащих; при устройстве ребенка в школу – 58% бизнесменов, 50% служащих; при поступлении в институт – соответственно 85 и 73%; находясь в больнице – 82 и 75%; в военкомате по поводу призыва в армию – 100 и 70% (!); в случае привлечения к уголовной ответственности – 100 и 100% (!!); при получении квартиры, жилья – 58 и 59%; при регистрации или продлении регистрации фирмы – 88 и 46%; при подаче налоговой декларации – 70 и 44%; при растаможивании грузов – 97 и 42%; при получении водительских прав, регистрации автомобиля, прохождении техосмотра – 81 и 66%; при нарушении правил дорожного движения и задержании сотрудниками ГИБДД – 100 и 87% (!).

Тимоти Фрай о коррупции в России

Коррупция подорвала попытки России создать преуспевающую рыночную экономику, но оказала гораздо меньшее влияние на переход Польши на капиталистические рельсы. Профессор Университета штата Огайо, политолог Тимоти Фрай считает, что эффективная реформа бюрократической системы сыграла в Польше ключевую роль в преобразовании экономики и высказывает мнение о том, что Россия может также выиграть в результате реформы государственного сектора.

В самых первых дискуссиях о преобразованиях экономики в посткоммунистических странах превалировали темы стабилизации, приватизации и либерализации. Удивительно то, что только в последнее время основным препятствием на пути реализации экономических реформ стали считать коррупцию. И хотя опыт России подтверждает это, он также демонстрирует, насколько формы развития коррупции и ее воздействия на экономику могут отличаться друг от друга. Уроки, накопленные в посткоммунистических странах, показывают, что можно предпринять практические меры, способствующие сведению к минимуму разрушительного воздействия коррупции на развитие рыночной экономики. Анализ фактов коррупции в России а также в большинстве других стран Восточной Европы и новых независимых государствах бывшего Советского Союза следует начать с изучения организации государственного управленческого аппарата. Это важно, поскольку коррупция в рамках так называемого "неорганизованного" бюрократического аппарата вызывает гораздо больший экономический ущерб, чем в случае "организованного"[85].

Некоторые ученые считают, что определенные страны более склонны к коррупции. Однако, мы часто видим изменения в уровне коррупции в конкретной стране, несмотря на то, что культурные традиции остаются прежними. Кроме того, практика коррупции оказывается очень сходной в странах с различными культурными традициями. В какой стране нет коррумпированных таможенных чиновников, не взирая на различия культур? Для снижения уровня коррупции необходимо исходить не из национальных традиций, а из побудительных мотивов, заставляющих чиновников брать взятки. Наиболее простое решение для снижения уровня коррупции состоит в ограничении власти государственных чиновников. Например, вместо того, чтобы предоставить чиновнику полномочия выдавать лицензию на экспорт продукции (и позволить ему получать за это взятку), государства должны отменить лицензии на экспорт и дать возможность экономическим факторам определять необходимость экспорта.

Однако, это может обеспечить только частичное решение проблемы, поскольку невозможно оставить на произвол рынка многие важные социальные функции. Кроме того, зачастую с политической точки зрения просто невозможно передать отдельные функции рынку, а не государству. Поэтому для ограничения коррупции наряду с экономическими реформами должна осуществляться реформа государственного управления, направленная на повышение степени его организованности.

Меры противодействия коррупции в Российском обществе. Противодействие коррупции – вопрос политической воли. Эффективное противодействие коррупции возможно при условии наличия политической воли со стороны высшего руководства страны. Коррупция - это прямое следствие неэффективности государственного управления, а не ее причина. Поэтому в качестве первоочередных стратегических целей развития государства должны быть – эффективно работающие государственные институты, стабильный рост экономики, повышение качества жизни населения, а не лозунги борьбы с коррупцией.

Обеспечение права граждан на информацию – главная антикоррупционная мера. Сегодня государство неподотчетно обществу, власть не прозрачна в своих действиях и механизмах принятия решений – эти условия наиболее благоприятны для процветания коррупции. Для того, что обеспечить прозрачность власти, необходимо принятие закона о праве граждан на информацию. Понадобится пересмотр законодательства о государственной тайне, которое сейчас позволяет подводить под эту категорию слишком много. Наконец, понадобится внесение изменений в бюджетное законодательство. Многие бюджетные статьи должны стать более дробными и перейти в открытую зону.

Все эти меры должны дать реальный эффект уже в 2006-2007 году. Например, повышение прозрачности системы государственных закупок способно дать ежегодную экономию бюджетных расходов на 20%, что в ценах 2005 года составляет около 160 млрд. рублей. Весьма показательный случай экономии бюджетных средств имел место весной 2005 года в Воронеже: областная администрация провела действительно прозрачный и открытый конкурс на закупку машин «скорой помощи». В результате область за те же деньги получила на 7 машин больше, чем планировалось[86].

В масштабах России осуществление административной реформы способно дать разовый прирост ВВП на 2%, или на 340,6 млрд. руб., и ежегодный прирост доходов консолидированного бюджета на 114,9 млрд. руб., или на 1,8% в ценах 2005 года[87].

С коррупцией нельзя бороться – ей нужно противостоять. Бороться с коррупцией должна прокуратура и другие силовые органы. Открытость власти, эффективность государственного управления, единые стандарты государственных услуг – вот первоочередные меры, позволяющие снизить уровень коррупции в России до приемлемого. Разумеется, не нужно забывать о решении и более масштабных задач: создание независимой судебной системы, обеспечение свободы СМИ, построения работающих институтов гражданского общества. Дальнейшая интеграция России в работу международных организаций (ООН, ОЭСР, ВТО и др.) наравне с ратификацией международных конвенций по минимизации коррупционного поля будет служить эффективным механизмом противодействия коррупции. Противодействие коррупции также должно сопровождаться массированной информационно-просветительской работой, имеющей своей конечной целью формирование в обществе антикоррупционных ценностей и установок.

Коррупция и художественное слово: к вопросу о структуре человеческого действия

ã Аржанов А.П., аспирант, г. Самара.

Феномен коррупции осмысливался в художественном слове в России начиная с 18 века, времени формирования культуры светского слова. При этом коррупционное фиксируется как форма социального действия (имеющее своим предметом социум, либо являющееся атрибутом социальной сферы) и обозначается традиционно понятиями, которые, пересекаясь, образуют систему взаимосвязанных значений, легших, в дальнейшем, в основу нашего современного понимания коррупции. Это такие понятия как воровство, мздоимство, растрата и схожие с этими понятия. Вместе с тем, совершенно ясно, что каждое такое определение, хотя и фиксирует в своей структуре форму имущественных и, шире, социальных отношений нарушающих закон, тем не менее, не являются универсальными в обозначении явлений коррупции, поскольку, например мздоимство не является таковым, если легитимизировано властью, или воровство как означение грабежа, не будет являться грабежом, если осуществляется феодалом под предлогом сбора подати или пошлины. В общем, любая категория, обозначающая явления коррупции, обусловлена исторически и складывается в опоре на социальную реальность, шире – социальное действие актуальное в конкретный исторический момент. Вместе с тем, факт того, что литература, существующая в 18 веке уже по иным законам словесного творчества, когда критерием творческого события является не жанр (как набор формальных и содержательных установлений), а стиль, и источником творчества является не традиция, но автор, - в этот момент обращение литературы к жизненным явлениям становится более конкретным. Прежде всего, возникает множество новых контекстов, в которых начинает действовать образное мышление. Это, в частности, порождает публицистический пафос нового творчества, порождает заинтересованность уже не только в абстрактно-всеобщем предмете классицизма, но, так же, и в сиюминутном, как жизненной закономерности.

С этой точки зрения, хотя творчество русских писателей 18 века не направлено исключительно на социальную критику и сама эта критика существует в 18 веке только в контексте антропологических идей, тем не менее, эта эпоха формулирует в своих текстах важный тезис о принципах, определяющих способ изображения человека, как тезис изображения не просто социального действия и носителя этого действия - актанта, но социального действия имеющего своим корнем сознание отдельного человека, рожденного обществом и общественными идеями. Подчеркнем, что именно человек является источником и носителем типов действования в русской литературе 18 века.

Постановка проблемы ответственности отдельного человека перед обществом, осуществленная еще в культуре европейского просвещения и перенятая в России вместе с традицией европейского образования, заставляла по новому формулировать и проблему критериев социальной справедливости, хотя, по большому счету, и в философии и в литературе источником критериев является автор, придерживающийся условно произвольных взглядов, на то, какое место отведено человеку в обществе или в мире.

Получается, что в действительности литература, с одной стороны, реагирует на определенную жизненную позицию, сформировавшуюся в культуре. Таков плут, критерием оценки действий которого не может служить обыденный опыт, поскольку плут, хотя и добивается блага, тем не менее, вызывает читательское сочувствие, потому, что изображен как живой человек со своими слабостями и достоинствами. (Изображение деятельной человеческой природы в плутовском романе и является главным предметом изображения, и сосредотачивать взгляд на нарушениях социальных установлений – значит заведомо упрощать содержание литературного творчества, исключать из него эстетику как (словами И. Канта) синтетическую форму познания действительности.) Другой вариант рефлексии культурного опыта в литературе, имеющей непосредственное отношение к проблеме коррупционности в России, это традиция изображения барства в его противостоянии новому типу отношений и разумной пользе помещичьего быта. Мы не считаем возможным подробно останавливаться на соотношении этих понятий и жизненных или литературных фактах, заметим только, что в дальнейшем русская литература постоянно возвращалась к этой дихотомии и коррупционное охотно оформляется как отдельно в отношении понятий, так и в их сочетании. Можно так же заметить многослойность явлений барства, историческую и культурную сложность поместничества и, вероятно мещанства – тем более, что это не только определенный жизненный уклад и культура быта, но традиция, регламентирующая переход человеческого действия в широкую и открытую социальную сферу и наоборот, тип проникновения большого мира истории и социокультурного контекста в приватную сферу семьи и частного человека.

Русская литература в своей истории обращалась к плутовству рудиментарно (наиболее яркий пример – это Чичиков, хотя элементы плутовства проходят практически через всю русскую классическую литературу и свойственны 18 веку как актуальная словесная традиция). Противостояние барства и помещичьей культуры окончательно оформились в культуре уже после 18 века, в настоящем же эссе нас интересует момент зарождения изобразительной традиции, который условно ограничен рамками 18 века. Гораздо в большей степени в указанных хронологических рамках представлен момент социальной критики, имеющий своим источником интерес к микрокосму человека, а так же момент нарушения закона и момент узаконенного беззакония, который в 18 веке определен критерием, например в произведениях А.Н. Радищева, «души уязвленной». Вот фрагмент главы Спасская Полесть «Путешествия из Петербурга в Москву»:

«В молодости своей таскался по чужим землям, выучился есть устерсы, и был до них великой охотник. Пока денжонок своих мало было, то он от охоты своей воздерживался, едал по десятку и то когда бывал в Петербурге. Как скоро полез в чины, то и число устерсов на столе его начало прибавляться. А как попал в Наместники и когда много стало у него денег своих, много и казенных в разпоряжении, тогда стал он к устерсам как брюхатая баба. Спит и видит, чтобы устерсы кушать. Как пора их приходит, то нет никому покою. Все подчиненные становятся мучениками. Но вочто бы то ни стало, а устерсы есть будет. – В правление посылает приказ, чтобы наряжен был немедленно курьер, котораго он имеет в Петербург отправить с важными донесениями. Все знают что курьер поскачет за устерсами, но куда ни вертись а прогоны выдавай. На казенныя денешки дыр много. Гонец снабженный подорожною, прогонами, совсем готов, в куртке и чикчерах явился пред Его Высокопревосходительство. – Поспешай мой друг, вещает ему унизанной Орденами, поспешай, возьми сей пакет, отдай его в вольшой морской. – Кому прикажите – прочти адрес – его... его... [45] – Не так читаеш – государю моему гос... – врёш... господину Корзинкину, почтенному лавошнику,..»[88]

Так в тексте очевидно, что чиновник существует по законам строгой субординации, ему принадлежит власть и ресурсы, он обеспечен государственной поддержкой и умеет существовать по законам власти («В правление посылает приказ…»). Интересно, что момент растраты казенных денег и использование административного ресурса в личных целях не представлены в тексте как ситуация стыдная чиновнику или как нонсенс общественной практики. И видимо именно по этой причине невинная сначала гастрономическая страсть превратилась в порок требующий наказания.

Однако, таков всего лишь идеологический механизм. С точки зрения структуры совершающегося действия, для которого время существует в любом художественном тексте только условно, хорошо заметно как происходит присвоение человеком символического капитала власти и одновременно с ним не только благ положенных по закону как жалование, статус и «Ордена», но так же и возможных – т.е свойственных должности социальных механизмов. Именно в момент смешения приватной и социально-функциональной сфер возникает нарушение закона, хотя, справедливости ради, стоит заметить, что следование закону в данной ситуации будет являться простой функцией (этот факт так же подмечался в литературе и формулировался изображением марионеточного человека, бедного духом забитого жизнью функционера).

В общем и целом, завершая наше изложение, необходимо отметить, что идея блага в русской литературе находится в сфере идей, определяющих отношения человека и мира. И коррупционные явления, попадающие в литературу, потому не могут быть рассмотрены исчерпывающе. Вместе с тем, благо является фактором опредмечивающим устремления человека, говоря об их низости или благородстве (если подключить сюда культурный опыт масонства), но, в любом случае, мировоззренческой сложности и неоднозначности. Учитывая подвижность всех упомянутых выше категорий, которые требуют отдельного культурологического исследования, можно выделить универсальный уровень суждения о коррупции – это уровень отношений к предмету коррупции (в нашем случае к материальному благу) с точки зрения взаимодействия приватной и социально-функциональной сфер деятельности человека.

Философия

Правоприменение и его онтологическо-демаркационный статус феномена.

ã Колыбанов А. В., доцент, Самара

Можно долго спорить по поводу тех характеристик, которые можно было бы отнести к современным нам цивилизации и культуре, где нам выпала честь жить и строить свое будущее. Здесь имеет место настолько широкий диапазон “разноголосья”,- от восторга до нескрываемого ужаса. От восторга по поводу появившихся свободы слова и личного выбора, а так же огромных возможностей самоопределения и самореализации. До ужаса по поводу возымевших место социального неравенства и социального хаоса включая некорректные действия чиновников различного ранга. Не вступая в полемику по поводу вопроса относительно оценок современного общества и не вставая ни на одну из имеющихся точек зрения, можно без труда констатировать наличие у него двух существенных черт, имеющих ценностный характер, против которых навряд ли кто-либо осмелится спорить. Первая черта – это ориентация на правовые начала общественной жизни, являющаяся основанием и принципом построения правового государства. Вторая черта - это экономический характер подавляющего большинства общественных отношений. С какой целью эти две черты были выделены нами из общей массы иных социальных характеристик и сопоставлены вместе? Дело в том, что выступая в качестве доминирующих социальных ценностей и будучи призваны взаимодополнять друг друга в ходе современного развития общества, вместо ожидаемых от них позитивных результатов – свободы, равных возможностей, благосостояния, они представляют явления явно негативного характера. Одним из них является феномен коррупции, где прагматическая компонента подминает под себя правовую.

Прежде чем вести речь непосредственно о феномене коррупции с целью его анализа, поясним две черты современного общества, упомянутые нами выше, обозначим их суть и место в социальной системе. Что касается ориентации на правовые начала общественной жизни, то не вызывает сомнения, что феномен права занимает одно из доминирующих мест в структуре социальной архитектоники. Именно праву мы во многом обязаны наличием цивилизованной формы современной общественной жизни и культуры, конституирующим началом которых он, собственно, и является. В настоящее время, время перехода к постиндустриальной цивилизации, роль и значение права постоянно и неуклонно возрастают. Что касается примата прагматического и экономического характера подавляющего большинства общественных отношений, то, в самом деле, если нами что-либо видится как “экономичное”, то оно автоматически не нуждается в дальнейшем оправдании. Не случайно, в этой связи, экономист Э.Шумахер отмечал, что если назвать что-либо аморальным, уродливым, разрушающим душу или разлагающим человека, опасным для мира и будущего человечества, но если не доказать его “неэкономичность”, то нет веских причин отказать ему в существовании, росте и процветании. Безусловно, что данная тенденция существовала практически всегда, но в последнее время она набирает силы с небывалой мощью и быстротой.

Кроме всего прочего, современное время может быть охарактеризовано так же как время построения диалога различных культур. В данном контексте не составляют исключения как правовая, так и экономическая культуры. В свою очередь построение данного диалога предполагает борьбу с таким социальным явлением как коррупция. Борьба с коррупцией предполагает не только противодействие внешним проявлениям данного феномена, но и выявление различных предпосылок возможного появления и проявления вышеназванного феномена. Без реализации последней составляющей антикоррупционной деятельности все усилия в данном направлении могут оказаться тщетными. Осознание необходимости экспликации семантических предпосылок проявления означенного социального феномена в свою очередь ставит вопрос о необходимом инструментарии, позволяющим адекватную и корректную реализацию этой экспликации. Итак, что же может быть использовано в качестве данного инструментария?

Реализация поставленной задачи по поиску инструментария экспликации семантических корней феномена коррупции заставляет обратить внимание на другой феномен правовой сферы общества – феномен правоприменения. Поясним, в данном случае феномен правоприменения следует понимать в сугубо юридическом смысле, как одну из четырех возможных форм реализации права. Рассмотрим в общих чертах его суть и специфику в отношении остальных форм реализации права. Итак, существующая какая-либо норма права может быть воплощена в реальную социальную жизнь четырьмя способами. Во-первых она может быть реализована посредством соблюдения - это форма, не требующая от участника правоотношения активных действий является воплощением пассивного поведения субъекта права. Этим способом реализуются запретительные нормы. Во-вторых, норма права может быть реализована посредством исполнения – этот способ требует активных действий. Этим способом реализуются обязанности. В-третьих, ее можно реализовать посредством использования – эта форма представляет собой сочетание активного и пассивного поведения индивида, таким способом реализуются права граждан. И, наконец, в-четвертых, норма права может быть реализована с помощью правоприменения – этот способ используется исключительно специально на то уполномоченными государственными органами, поскольку предполагает принудительную силу со стороны государства.

Каким же образом данный феномен правоприменения может быть интересен применительно к проблеме борьбы с коррупцией? Дело в том, что данный феномен на наш взгляд способен выступить в непривычной для него роли, а именно в качестве средства позволяющего осуществлять демаркацию феномена коррупции. Причем данная демаркация может быть реализована с помощью феномена правоприменения не только на уровне внешнего проявления, но и на уровне выявления онтологических "корней" коррупции. Каким же образом это возможно? Поскольку, по сути, правоприменение представляет собой принудительное понуждение лица к выполнению требований нормы права, то в анализе отношения конкретного лица к данному правовому действию и его оценки, позволяет выявить предрасположенность к проявления коррупции, даже если последняя носить латентную форму. Поскольку, феномен коррупции способен существовать не иначе как в среде двойных стандартов, следовательно, выявление предрасположенности к выстраиванию отношений посредством двойных стандартов говорит о предрасположенности кого-либо к коррупции. Как же может быть выявлена эта предрасположенность? Самый простой способ – это анализ личного отношения и оценки правоприменения. Если некто склонен «судить» себя не по тем же самым правилам, что и всех других, следовательно нельзя гарантировать его резистентность по отношению к коррупции. Следовательно, одним из путей борьбы с коррупцией может стать преодоление толерантности к двойным стандартам.

Социокультурная компенетность как основа антикоррупционной личностной позиции

ã Малявина С.С., доцент, Саранск.

Не требует доказательств факт, что коррупция представляет собой сложное социальное явление, причины которого следует искать в различных сферах экономики, законодательства, социологии, психологии. Реформирование и нестабильность социальных отношений и общества становится косвенной детерминантой формирования коррупции. При этом даже в самые сложные времена для развития общества существовали коррупционеры и люди, которые не используют служебное положение в корыстных целях. Значит, кроме проблем социального порядка, существуют и иные субъективные, психологические причины, которые позволяют или не позволяют человеку осуществлять коррупционную деятельность. Основа антикоррупционного сознания человека, по нашему мнению, заключается в жизненной позиции человека, в его желании и стремлении жить в соответствии с общественно одобряемыми культурными и моральными нормами. Убеждения, в соответствии с которыми этими нормами можно пренебречь для достижения личных прагматичных целей, напротив, формирует коррупционную личностную позицию.

Приходится констатировать, что в современном российском обществе минимизирована ценность общественных отношений, базирующихся на нравственных ценностях. Все больше молодых людей одним из приоритетов жизни называют – материальную обеспеченность, отмечая при этом, что честно, данной цели достичь невозможно. Значит, для формирования гражданского антикоррупционного общества, начинать следует с возрождения и культивирования гуманистических ценностей у представителей социума, с формирования социокультурной компетентности человека.

На наш взгляд, социокультурная компетентность представляет собой не только осведомленность в социокультурной реальности, хотя признаем, что данная характеристика является базовой, основной для определения компетентности человека, но и выступает как определенное эмоциональное отношение к тому или иному объекту социокультурной реальности, а также соответственным образом организованное поведение и взаимодействие с другими людьми. Социокультурная компетентность представляет собой необходимое условие для включения человека в социум, понимание ценности своего вклада в процветание общества. Социокультурная компетентность отражает в себе отношения человека и окружающей его социокультурной системы.

Социокультурая система представляет собой сложно структурированную, многогранную общественную формацию, в которой отражены ценности, нормы и правила всех уровней социальных отношений личности с внешним миром. В социокультурной системе выделяются два основных типа отношений: общественные и межличностные. Социокультурную компетентность личности мы понимаем как знание об этой системе, переживание своей принадлежности к ней и адекватное поведение и взаимодействие человека в системе общественных и межличностных отношений в соответствии ценностями, правилами и нормами, принятыми в данной социокультурной формации.

Общественные отношения представляют собой социальный контекст, в котором личность отражена как представитель общественных групп (классов, профессий и других больших групп), как носитель социокультурных ценностей данных групп. Основой подобных отношений является положение, которые занимает человек в социальной системе. Общественные отношения обусловлены объективно, они представляют собой отношения между социальными группами или между отдельными людьми, как представителями этих социальных групп. Вступая или не вступая во взаимодействие как представитель общественной группы, человек должен быть компетентен в отношении группы, членом которой он является. Соответственно, человек должен иметь представлении о сущности группы, своем месте в ней, испытывать эмоциональное к ней, в целом, членам группы, себе как представителю группы, а также другим группам, членом которых он не является, уметь адекватно взаимодействовать и с представителями своей группы и представителями других групп (уметь защищать и отстаивать интересы своей группы без экспансии и давления на другие группы).

Общественные отношения, хотя и являются по своей сути безличными отношениями, в действительности, интернализируются, становятся личностно окрашенными, зависят от многих факторов, в первую очередь, личностных особенностей носителя. Основой межличностных отношений являются реальные акты общения и взаимодействия между людьми на фоне совместной деятельности. Значимой характеристикой межличностных отношений является эмоциональная основа. Общественные и межличностные отношения – две взаимосвязанные системы человеческих отношений. Мы полагаем, что для формирования антикоррупционного сознания наибольшее значение имеет социокультурная компетентность в системе общественных отношений. Поэтому в рамках данной статьи обратимся именно к этому аспекту проблемы.

Человек является представителем различных общественных групп, в каждой из которых должен быть компетентным (когнитивный уровень предполагает знание социальной системы, понимание своего места в ней; эмоциональный уровень – наличие эмоционального отношения к системе и переживания своей принадлежности к ней; поведенческий компонент – умение взаимодействовать в соответствии с нормами и правилами социокультурной реальности). Социокультурная компетентность в системе общественных отношений включает в себя гражданский компонент (человек как представитель государства); региональный / краеведческий компонент (человек как представитель определенного геоисторического пространства – края, региона, республики, области, в том числе, населенного пункта проживания); этнокультурный компонент (человек как носитель этнической культуры); конфессиональный компонент (человек как представитель конфессии); профессиональный компонент (человек как представитель профессионального сообщества) и др. Конечно, это не весь спектр общественных отношений, в которые вступает человек, но компетентность в этих социальных системах, на наш взгляд, представляет особо важное значение для формирования антикоррупционной личностной позиции человека.

Формирование социокультурной компетентности личности сложный и длительный процесс, который осуществляется стихийно и целенаправленно. Стихийное формирование социокультурной компетентности сопряжено с различными проблемами. В большей или меньшей степени различные социальные контакты оказывают влияние на формирование социокультурной компетентности личности. При этом если человек будет контактировать с сообществом, в котором культивируется ценность своей группы и подчеркивается никчемность или несостоятельность других групп, его социокультурная компетентность будет искаженной, негармоничной. Например, получая опыт общения и взаимодействия с людьми транслирующими авторитарный, агрессивный стиль межличностного взаимодействия или коррупционное взаимодействие, как норму социального взаимодействия. Вероятнее всего, личность будет транслировать аналогичный способ межличностного взаимодействие и на другие социальные контакты. Формирование социокультурной компетентности личности зависит от различных социальных контактов. Надо отметить, что стихийное формирование социокультурной компетентности не обязательно носит негативный характер. В жизни каждого человека возникают социальные контакты, которые характеризуются ситуативностью и сиюминутностью, но влияние их на личностное развитие человека чрезвычайно значимо.

Целенаправленное формирование социокультурной компетентности может осуществляться по специальной программе, в специально созданных условиях, с использованием наиболее эффективных форм и методов работы. Наиболее динамично социокультурная компетентность формируется в периоды активного личностного развития (от старшего дошкольного возраста до юношества). Поскольку начиная со старшего дошкольного возраста до юношества, основной социальной средой человека являются учреждения образовательной системы, именно в рамках деятельности этих образовательных учреждений и следует вести целенаправленную работу по формированию социокультурной компетентности личности.

Целенаправленное формирование социокультурной компетентности может осуществляться образовательными учреждениями всех ступеней образования. Задача образовательного учреждения создать условия для целенаправленного, поступательного и гармоничного формирования социокультурной компетентности учащихся. Современное образование находится в состоянии динамических изменений: внедряются различные федеральные программы и проекты (концепция модернизации образования, национальный проект «Образование», подписание Болонской декларации и др.), ориентированные на качественное переустройство образовательного процесса, способного обеспечить гармоничную преемственность социокультурного благополучия страны. При этом в современном образовании, основное внимание уделяется интеллектуальному развитию, в ущерб личностному развитию учащегося. В современном образовательном пространстве существует очевидное противоречие. С одной стороны, государство и родители, как социальные заказчики образования, требуют от образовательного учреждения, обучения учащихся, как необходимого условия для личностной реализации человека в профессиональной сфере, обеспечения ему социальной успешности. С другой стороны, и теоретикам и практикам образования, очевидно, что объем разносторонних знаний не обеспечивает человеку адекватного и гармоничного включения в социальную реальность. Для того, чтобы найти свое место в социуме и быть полезным обществу, важно гармонично включиться в эту систему, понимать ее, испытывать определенное эмоциональное отношение к ней в целом и отдельным ее составляющим, уметь взаимодействовать в ней, то есть быть социально компетентным человеком. Особенно важно формировать социокультурную компетентность у представителей юношества, получающих профессиональное образование.

Стихийное и целенаправленное формирование социокультурной компетентности не являются антагонистичными путями. Однонаправленность или антагонизм стихийного и целенаправленного формирования социокультурной компетентности зависят от ценностных ориентаций, который несут в себе обозначенные пути. Сформированная гармоничная социокультурная компетентность человека является основой для формирования высоконравственного сознания и поведения человека. Коррупционная деятельность для такого человека – это предательство самого себя и общественных отношений, которые он представляет.

Профессиональная этика государственных служащих: Нужен ли этический кодекс?

ã Ганс Е.А., доцент, Москва

ã Малаканова О.А., доцент, Самара.

Система государственной службы Российской Федерации, являясь способом государственной организации жизни общества, переживает этап системного реформирования. Сегодня общепризнана важная роль ценностного сознания в социальной организации. Кодекс призван утвердить аксиологию и ценностную иерархию государственной и муниципальной систем управления, ориентируясь на ее практическое воплощение. Трудность состоит в том, что в ценностном сознании соединяется социальное и индивидуальное и, одновременно, они могут находиться в противоречии. Интериоризация социальных норм в мотивы поведения обязательно предполагает личностный уровень их восприятия, что актуализирует споры о качественном содержании специфических требований нравственности, которые связаны с особенностями профессии государственного служащего.

Для повышения эффективности деятельности государственных органов в различных странах разрабатываются собственные концепции государственного управления, в которых значительное место уделяется этике государственной службы. Нормативный и структурный подходы к этике государственной службы являются основополагающими в мировой практике. Но доминирует структурный подход, уделяющий основное внимание нормативным актам, которые регулируют деятельность чиновников.

В Российской Федерации действует ряд нормативных актов, регламентирующих деятельность государственных служащих. Среди них Федеральный закон «Об основах государственной службы в Российской Федерации», «Общие принципы служебного поведения государственных служащих», утвержденные Указом Президента Российской Федерации, а также ведомственные нормативные акты. Однако и сегодня «Кодекс служебного поведения должностных лиц государственных органов и органов местного самоуправления (Кодекс поведения государственных служащих Российской Федерации)» существует лишь как проект, принятый во втором чтении.

Президент России на Всероссийском совещании руководителей правоохранительных органов в ноябре 2006 г. затронул проблему правовых приоритетов при борьбе с коррупцией. Актуальным является предупреждение коррупционных проявлений, а не борьба с последствиями коррупции. Сегодня уже ставится вопрос о законодательном установлении антикоррупционных стандартов поведения государственных и муниципальных служащих.[89]

Для администрации Самарской области в рамках проекта «Скажем коррупции «НЕТ!» (формирование антикоррупционного мировоззрения и правосознания граждан Самарского региона), осуществленном при финансовой поддержке Агентства международного развития США по программе малых грантов «Партнерство в борьбе с коррупцией» (грант № 4505.003) Самарским филиалом Саратовского юридического института МВД России совместно с Самарским Общественным фондом «Экос» были разработаны «Профессионально-этические правила поведения государственного служащего Администрации Самарской области».

Основная цель программы «Этические документы для органов государственной власти: сложности разработки и реализации» – научить создавать этический документ для органа государственной власти. Механизм ее реализации строился согласно пошаговой стратегии и включал следующие этапы: ознакомление с понятием этического кодекса; анализ видов этических кодексов и их назначение для определенных социально-профессиональных групп; соотношение кодекса с соответствующими законодательными и нормативными актами; анализ структуры этического документа; разработка механизма внедрения этического кодекса.

На базе Администрации Самарской области координаторами проекта Ганс Е.С. и Малакановой О.А. была создана экспертная рабочая группа во главе с заместителем руководителя Аппарата Администрации Самарской области Мосыченко Ю.И. и начальником государственно-правовых органов Осиповым Ю.Я. Результатом рабочих встреч с участниками экспертной группы явилась разработка методических материалов для проведения фокус-группы и научно-практического семинара (май-июнь 2002 г.). Затем проект Этического кодекса обсуждался экспертной группой при участии Администрации г. Самары и районных администраций – Самарского и Красноглинского районов г. Самары. Итоговый документ был обсужден на рабочей сессии, проводимой аппаратом Администрации Самарской области с участием экспертов из Комиссии по этике при Правительстве США (ноябрь 2003 г.).

Предложенный документ является одной из компонент этической инфраструктуры, характеризующей формальные и неформальные факторы, определяющие стандарты и критерии государственной службы. На данном этапе осознается необходимость создания документов именно этической направленности, которые описывали бы правила служебного поведения в качестве норм надлежащего служебного поведения, обеспечивающих добросовестное исполнение служебных (должностных) обязанностей и соблюдение установленных ограничений на основе соответствия служебного поведения общепринятым этическим нормам.

Целью настоящих Профессионально-этических правил поведения является установление этических норм и принципов и урегулирование этических отношений профессиональной деятельности государственного служащего Самарской области. Вместе с тем данному документу придается статус документа рекомендательного характера, что связано со спецификой правотворчества в правовом пространстве Российской Федерации.

Представленные Профессионально-этические правила поведения определяют профессионально-этические принципы деятельности государственного служащего, профессионально-этические качества государственного служащего, а также взаимодействие государственного служащего с гражданами, коллегами и представителями других организаций. В качестве механизма разрешения ситуации возможного конфликта интересов предложено сформировать Комиссию по этике, в функции которой входит урегулирование и разрешение возникшего конфликта.

Механизмов внедрения «Профессионально-этических правил поведения государственного служащего Самарской области» может быть несколько. Например, обязательное проведение семинаров-тренингов по тексту этического кодекса для всех вновь принимаемых на государственную службу. При подписании трудового договора необходимо внести графу о том, что принимаемый на государственную службу ознакомился с текстом «Профессионально-этических правил поведения государственного служащего Самарской области».

Принятие «Профессионально-этических правил поведения государственного служащего Самарской области» будет способствовать решению двух основных задач: 1) определению целей и принципов деятельности организации, формулированию норм этичного поведения, которыми должны руководствоваться работники организации; 2) содействовать построению доверительных и ответственных отношений в коллективе (органе государственного управления).

Уникальность представленного проекта состояла в том, что в реализацию проекта были вовлечены разные социально-профессиональные группы – государственные и муниципальные служащие разных уровней власти (городской и областной), а также представители правоохранительных органов, разработаны документы, способствующие нормативной регламентации деятельности по предупреждению коррупционных моделей поведения государственных и муниципальных служащих.

Однако в процессе реализации программы возникали и определенные сложности. Например, организационные сложности в работе с государственными и муниципальными служащими, возможность использования ограниченного количества и низкого качества аналитических и информационных материалов по антикоррупционной проблематике, крайне ограниченные данные по международному опыту борьбы с коррупцией и успешности реализации международных антикоррупционных проектов, а также практическое отсутствие описаний механизмов внедрения этических кодексов для различных социально-профессиональных групп; серьезные организационные затраты на подбор и поиск эффективных методических приемов и форм работы с такой экспертной группой, как государственные и муниципальные служащие.

ПРОФЕССИОНАЛЬНО-ЭТИЧЕСКИЕ ПРАВИЛА ПОВЕДЕНИЯ государственного служащего Самарской области

1. Преамбула

Мы, государственные служащие Самарской области, опираясь на общепризнанные нравственные ценности и профессиональный долг, в строгом соответствии с нормами законодательства Российской Федерации и другими нормативными документами, регулирующими государственную службу, руководствуясь спецификой профессии, заботясь об авторитете государственной власти и престиже нашей профессии, принимаем Профессионально-этические правила поведения государственного служащего Самарской области.

Деятельность государственного служащего Самарской области пронизана идеалами законности, государственности и чести. Государственный служащий Самарской области действует от имени государства во благо народа, что составляет фундамент его профессиональной деятельности и требует этической регламентации.

2. Общие положения

2.1. Целью настоящих Профессионально-этических правил поведения является установление этических норм и принципов и урегулирование этических отношений профессиональной деятельности государственного служащего Самарской области.

2.2. Профессионально-этические правила поведения государственного служащего Самарской области носят рекомендательный характер.

2.3. Настоящие правила действуют на территории Самарской области.

3. Профессионально-этические принципы деятельности государственного служащего

3.1. Этические принципы деятельности государственного служащего Самарской области базируются на соблюдении Конституции РФ, законов РФ и иных нормативных актов, а также на соблюдении и защите прав и свобод человека и гражданина.

3.2. Основными принципами деятельности государственного служащего Самарской области являются профессиональная компетентность, беспристрастность и добросовестность.

3.2.1. Профессиональная компетентность – это специальные знания государственного служащего о нормативном регулировании отношений государственной службы и о своих правах и обязанностях в целях обеспечения эффективной деятельности государственного органа.

3.2.2. Беспристрастность – недопущение при исполнении государственным служащим должностных обязанностей оказания предпочтения или создание условий для оказания предпочтения каким-либо лицам, группам лиц по признакам родства и личной привязанности, пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства и отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, профессиональной принадлежности и по иным обстоятельствам, а также каким-либо организациям, если иное не предусмотрено действующим законодательством.

3.2.3. Добросовестность – служебное поведение государственного служащего, обеспечивающего наиболее эффективное исполнение должностным лицом своих должностных обязанностей в интересах граждан, общества и государства.

3.3. Действия государственных служащих Самарской области должны подтверждать, что они не используют подконтрольные им государственные средства в личных интересах.

3.4. Государственный служащий Самарской области должен отказаться от содействия любому физическому или юридическому лицу, требующего от него ненадлежащих действий, противоречащих закону, профессиональному долгу и этическим принципам.

3.5. Государственный служащий Самарской области несет этическую ответственность за свои действия перед государством, жителями Самарской области и своими коллегами.

4. Профессионально-этические качества государственного служащего.

4.1. Государственный служащий Администрации Самарской области должен быть:

компетентным;

беспристрастным;

справедливым;

готовым нести ответственность за свои действия и принимаемые решения;

добросовестным в исполнении своих служебных обязанностей;

тактичным в общении с гражданами, коллегами и представителями других организаций, сохраняя в любой ситуации чувство собственного достоинства.

5. Взаимодействие государственного служащего с гражданами, коллегами и представителями других организаций

5.1. Государственный служащий Самарской области должен защищать права и законные интересы граждан, прилагать усилия для решения проблемы гражданина без ущемления интересов других граждан.

5.2. Государственный служащий Самарской области должен взаимодействовать с представителями различных организаций, формировать позитивное общественное мнение путем создания положительного образа государственного служащего и государственной службы.

5.3. Государственный служащий Самарской области должен добиваться совершенствования практики государственного управления, бескорыстно передавая профессиональный опыт и знания.

5.4. Государственный служащий Самарской области не должен допускать поступков, унижающих честь и достоинство другого человека, извлекать выгоду в связи с осуществлением служебных обязанностей, затягивать решение вопросов и вводить в заблуждение, давая недостоверную или непроверенную информацию.

5.5. Государственному служащему Самарской области рекомендуется воздерживаться от приема граждан во внеслужебное время по вопросам профессиональной деятельности.

5.6. Государственный служащий Самарской области в общении с гражданами, коллегами и представителями других организаций должен быть вежливым и корректным, решать вопросы в пределах своей компетенции, уметь аргументированно и тактично отказать, объяснив причины, препятствующие решению вопроса.

5.7. Государственный служащий Самарской области должен относиться к коллегам с уважением, вниманием и доверием, конструктивно критиковать профессиональные действия коллег, а не их личные качества.

6. Действия государственного служащего, направленные на соблюдение настоящих правил

6.1. Государственный служащий Самарской области должен использовать доверенные ему государственные ресурсы только по назначению, ему рекомендуется ставить в известность руководство и соответствующие инстанции о фактах, связанных со злоупотреблениями.

6.2. Государственный служащий Самарской области должен сохранять конфиденциальность информации как в отношении обратившихся граждан, так и в отношении имеющейся у него служебной информации, если иное не предусмотрено законодательством.

6.3. Государственный служащий Самарской области обязан придерживаться правил регламентации служебного времени. Ему рекомендуется воздерживаться от посторонних дел в ходе приема граждан.

7. Личностное самосовершенствование государственного служащего

7.1. Личностное самосовершенствование государственного служащего Самарской области обязывает его к постоянному повышению своего профессионального уровня и исполнению служебного долга.

7.2. Государственный служащий Самарской области должен изучать законодательство о государственной службе и использовать современные научные знания.

7.3. Государственному служащему Самарской области в профессиональной деятельности допустимо реализовывать следующие личные интересы:

уважение своего труда и моральное удовлетворение от работы;

признание результатов своего труда;

получение заработной платы;

получение льгот и компенсаций, установленных законодательством.

8. Конфликт интересов

8.1. Конфликт интересов – это ситуация, когда личная заинтересованность государственного служащего влияет или может повлиять на беспристрастное исполнение им своих должностных (служебных) обязанностей.

8.2. Личная заинтересованность государственного служащего – это любая выгода для него лично, его родственников и друзей, а также физических и юридических лиц, с которыми он имел или имеет деловые или иные отношения. В это понятие входит также любое финансовое или гражданское обязательство, которое несет государственный служащий.

8.3. При угрозе возникновения конфликта интересов государственный служащий Самарской области должен письменно сообщить об этом непосредственному руководителю и/или в Комиссию по этике и выполнять их решения, направленные на предотвращение или урегулирование данного конфликта интересов.

8.4. Государственный служащий Самарской области, наделенный организационно-распорядительными полномочиями по отношению к другим государственным служащим, призван принимать меры по урегулированию конфликта интересов или угрозы его возникновения.

8.5. Ситуация конфликта интересов рассматривается на заседании Комиссии по этике, в функции которой входит урегулирование и разрешение возникшего конфликта.

9. Функции Комиссии по этике

9.1. Вопросы, связанные с нарушением норм Профессионально-этических правил поведения государственными служащими Самарской области, рассматриваются на заседании Комиссии по этике.

9.2. Комиссия по этике формируется на конференции представителей трудового коллектива соответствующего органа исполнительной власти Самарской области, а ее состав утверждается Губернатором Самарской области или руководителем органа исполнительной власти Самарской области.

9.3. Комиссия по этике устанавливает механизм рассмотрения неэтичного поведения государственного служащего Самарской области.

9.4. Если Комиссия по этике установила факт нарушения этических правил поведения государственным служащим Самарской области, то она вправе принять решение о вынесении ему порицания.

9.5. Решения, выносимые Комиссией по этике, учитываются при проведении аттестации государственного служащего Самарской области и при выдаче рекомендаций, связанных с его профессиональным ростом.

10. Заключительные положения

10.1. Право толкования Профессионально-этических правил поведения государственного служащего Самарской области принадлежит Комиссии по этике.

10.2. Право пересмотра Профессионально-этических правил поведения государственного служащего Самарской области принадлежит конференции представителей трудового коллектива соответствующего органа исполнительной власти Самарской области.

10.3. Настоящие профессионально-этические правила поведения рекомендованы для соблюдения всеми государственными служащими Самарской области.

10.4. Порядок и форма ознакомления государственных служащих Самарской области с настоящими Профессионально-этическими правилами поведения определяется конференцией представителей трудового коллектива соответствующего органа исполнительной власти Самарской области.

10.5. Отделу государственной службы и кадров аппарата Администрации Самарской области рекомендуется проводить просветительскую работу по формированию профессионально-этических стандартов деятельности государственного служащего, доводя до сведения настоящие профессионально-этические правила поведения при приеме на работу, проведении квалификационных экзаменов в период обучения, стажировок, повышения квалификации, переподготовки государственных служащих Администрации Самарской области.

10.6. При возникновении вопросов по данным Профессионально-этическим правилам поведения государственного служащего Самарской области консультации проводит сотрудник Отдела государственной службы и кадров аппарата Администрации Самарской области.

Взятка и взяточничество: онтологический аспект.

ã Демин И.В., аспирант, Самара.

В современной научной литературе коррупция рассматривается прежде всего как феномен социально-экономической и политической жизни общества. Социально-экономическому аспекту коррупции посвящена огромная литература[90]. Значительно меньшее внимание уделяется проблеме соотношения коррупции и культуры[91]. И совсем без внимания оставлен философский аспект коррупции. Правда, здесь вполне резонным будет вопрос: откуда вообще следует такая необходимость выделять и рассматривать этот философский аспект, можно ли говорить, что коррупция представляет собой помимо прочего философскую проблему? На первый вопрос мы ответим так: коррупция – это социокультурный феномен, феномен социокультурной жизни, следовательно, как и любой другой социокультурный феномен, она может быть рассмотрена философски, то есть может быть выделен и проанализирован философский аспект того явления, которое мы в повседневной жизни называем коррупцией. Следовательно, на второй вопрос мы также должны ответить утвердительно.

В современном российском общественном сознании коррупция ассоциируется преимущественно (если не исключительно) со взяточничеством[92]: с коррупцией мы сталкиваемся тогда, когда кто-то берёт-даёт взятки. В данной работе мы не ставим вопрос о том, является ли такое понимание коррупции «верным» или «неверным». Мы, отталкиваясь от этого понимания, попробуем провести нечто напоминающее «феноменологию коррупции», которая ближайшим образом есть не что иное, как «феноменология взяточничества». «Движение мысли» в этой статье таково: от обыденного понимания коррупции как взяточничества к исходному или философскому пониманию феномена коррупции, к прояснению философского (онтологического) аспекта этого феномена.

В общественном сознании коррупция ассоциируется с нелегальной деятельностью. Коррупционная деятельность – это нелегальная деятельность. Здесь сразу возникает три вопроса:

1. Кто делает нелегальную деятельность нелегальной?

2. Кто занимается «нелегальной» деятельностью (применительно к случаю коррупции-взяточничества) – тот, кто даёт взятку или тот, кто её берёт?

3. Кто несёт, должен нести социальную ответственность[93] за факт коррупции?

Всякая деятельность предполагает субъекта (того, кто действует), цель (то, ради чего действует тот, кто действует) и средства (то, с помощью чего действует тот, кто действует).

Обыденное сознание делит цели на «легальные» и «нелегальные». Тоже самое относится и к средствам достижения этих целей.

Сама взятка рассматривается обыденным сознанием как нелегальный, незаконный способ достижения поставленной цели.

В силу каких-то обстоятельств, которые нас сейчас не интересуют, субъект деятельности применяет нелегальные средства достижения цели, даёт взятку.

И здесь нужно различать два варианта:

1. Наряду с нелегальным способом достижения цели существует легальный способ, которым субъект может воспользоваться, однако, в силу каких-то причин, которые нас здесь также не интересуют, предпочитает нелегальный путь.

Рассмотрим в качестве примера такую ситуацию: студент стремится быть допущенным к сессии; студент в течении семестра пропускал занятия, не выполнял задания, в соответствии с требованиями учебного плана он не может и не должен быть допущен к сессии; у студента была возможность легального достижения цели – он мог посещать занятия и в конце семестра благополучно получить зачёт по предмету; студент по каким-то причинам не воспользовался этим легальным путём достижения своей цели; студент выбирает нелегальный путь достижения цели, он предлагает преподавателю взятку. Преподаватель в этой ситуации реагирует на конкретные действия студента, стремящегося к достижению своей цели: он может принять взятку и поставить студенту зачёт, а может отказаться от взятки и не ставить студенту зачёта. Пока на этом остановимся.

2. Существует только нелегальный способ достижения значимой для субъекта цели; если субъект отказывается от этого способа, он автоматически вынужден отказаться и от цели.

Приведём такой пример: студент стремится быть допущенным к сессии; студент исправно работал в течение семестра; преподаватель требует взятку за зачёт, при этом оба (преподаватель и студент) чётко осознают, что взятка – это необходимое (но отнюдь не всегда достаточное) условие получения зачёта; если студент отказывается дать взятку, он не получает зачёт и автоматически не допускается к сессии. В данной ситуации мы сталкиваемся с отсутствием альтернативы легального и нелегального способов достижения цели.

Есть цели, которые допускают как легальные, так и нелегальные способы их достижения

Есть цели, которые с самого начала исключают возможность легального способа их достижения, так называемые «преступные цели».

Отсюда следует необходимость различать студента, который стремится получить зачёт и наркоторговца, который стремится переправить наркотики через границу. Первый преследует легальную цель; для её достижения а) он может воспользоваться как легальными, так и нелегальными средствами (ситуация 1); б) он вынужден прибегнуть к нелегальным средствам (ситуация 2). У наркоторговца ни каком случае не может быть легального пути достижения своей цели: вопрос о том, давать взятку таможеннику или не давать для него не стоит.

Таким образом, у субъекта, преследующего легальную цель, может как быть возможность выбора между легальными и нелегальными средствами достижения своей цели, так и не быть её. У субъекта, преследующего нелегальную цель, нет альтернативы легального и нелегального способов достижения своей цели; его способы могут быть только нелегальными.

У наркоторговцев не вымогают взятки. Таможенника не привлекают к ответственности за вымогательство взятки у наркоторговца. Его привлекают к ответственности за другое – за то, что он согласился принять у наркоторговца взятку.

Теперь нужно ответить на вопрос, в каких из этих случаев имел место факт коррупции, а в каких – нет и почему. Также нужно ответить на вопрос, кто в каждом из этих случаев несёт и должен нести ответственность за факты коррупции.

В дальнейшем будем исходить из того, что ответственность за факт коррупции несёт тот, кто обеспечивает достаточное для коррупции условие. Рассмотрим каждый из упомянутых выше случаев в отдельности.

1. Легальная цель. Есть возможность выбора между легальными и нелегальными средствами достижения цели.

Студент, который имел возможность легально получить зачёт и допуск к сессии, вместо этого предлагает преподавателю взятку. Необходимое условие коррупции, таким образом обеспечено фактом предложения взятки… Если преподаватель берёт взятку, мы имеем достаточное условие коррупции и, тем самым, факт коррупции. Если преподаватель отказывается, достаточного условия коррупции нет, факта коррупции нет.

2. Легальная цель. Нет возможности выбора между легальными и нелегальными средствами достижения цели.

Преподаватель требует взятку, независимо от того, как студент в течение семестра. Студент, который стремится получить зачёт, оказывается в прямом смысле в безвыходной ситуации. Избрав цель, он вынужден принять и нелегальное средство, то есть дать взятку. В юриспруденции при характеристике подобной ситуации принято говорить о факте «вымогательства взятки». Преподаватель вымогает у студента взятку. Факт вымогательства – это необходимое условие коррупции, факта коррупции. Необходимое, но не достаточное. «Последнее слово» в данной ситуации остаётся за студентом, который может либо принять «правила игры», навязанные преподавателем, либо отказаться от своей цели и не позволить факту коррупции возникнуть. В последнем случае мы будем иметь дело с фактом вымогательства, а не фактом коррупции. Само же вымогательства – это, как мы только что выяснили, необходимое, но не достаточное условие коррупции. «Коррупционером» в данном случае будет именно студент, а не преподаватель. В первом случае коррупционером является преподаватель, так как именно он обеспечивает достаточное условие коррупции, давая согласие получить взятку. Во втором случае коррупционером является студент, который в ответ на вымогательство соглашается дать взятку. В первом случае необходимым условием коррупции выступает факт предложения взятки; во втором случае необходимым условием коррупции выступает факт вымогательства взятки.

3. Нелегальная цель. Нет возможности выбора между легальными и нелегальными средствами её достижения.

Наркоторговец, стремящийся провести наркотики через границу, предлагает взятку таможеннику. В данном случае наркоторговец-взяткопредлагатель (его действия) является необходимым условием факта коррупции. Коррупционером является именно таможенником в том случае, если он соглашается принять взятку. Наркоторговец не порождает саму коррупцию, он порождает своими действиями только возможность, необходимое условие коррупции. В данном случае, если коррупция приходит в социальный мир, то приходит она только посредством таможенника, его действий. Отсюда вытекают очень важные практические (юридические) последствия: наркоторговец, предлагающий взятку таможеннику, ни в коей мере не является коррупционером, он является наркоторговцем, хотя его попытка дать взятку таможеннику, видимо, будет рассматриваться с юридической точки зрения как отягчающее обстоятельство.

Таким образом, мы получили ситуацию, как будто идентичную ситуации 1. Правомерно ли такое уподобление? У студента, поставившего перед собой вполне легальную цель, с самого начала есть возможность выбора между легальными и нелегальными средствами её достижения. У наркоторговца, преследующего нелегальную цель, такая возможность заведомо отсутствует.

Мы сказали, что ни студент, предлагающий взятку преподавателю, ни наркоторговец, предлагающий взятку таможеннику, не несут, не могут нести ответственность за саму коррупцию, за факт коррупции, за то, что нечто напоминающее «коррупцию» приходит в социальный мир. Теперь попробуем выяснить, несут ли, могут ли нести студент и наркоторговец ответственность за возможность коррупции, создают ли они своими действиями условия для коррупции и если да, то делают ли они это одинаковым образом. Выше мы уже ответили утвердительно на этот вопрос. Возможно, что этот ответ был несколько преждевременным.

Ответственность есть там, где есть свобода выбора. В данном случае, коль скоро речь идёт о выборе легального или нелегального способа достижения цели, можно сказать, что ответственность есть, может быть там, где есть свобода выбрать между легальными средствами и нелегальными. А такая свобода с самого начала есть только у студента. У наркоторговца такой свободы нет, заведомо не может быть.

Отсюда следует вывод: возможность для коррупции, почву для коррупции, её необходимое условие создают только действия студента. Действия наркоторговца не создают почву для коррупции, так как в его случае отсутствует возможность выбора средств. Однако, этот вывод тоже нуждается в уточнении. Если наркоторговец, предлагающий таможеннику взятку, не создаёт условий для коррупции, то как же объяснить, что такие условия в результате его действий всё же возникают? И если условия коррупции возникают в результате действий наркоторговца, то он несёт, должен нести ответственность за эти условия. Но здесь важно учесть вот что: наркоторговец не несёт ответственность за нелегальные средства достижения своей цели (он несёт ответственность за саму свою нелегальную цель), но сами его действия по достижению своей цели создают, могут создавать почву для коррупции. Подобно тому, как грабитель, убегая, развивает стеклянную витрину, будет нести ответственность за то, что ограбил магазин, а не за то, что осколками разбитого им стекла поранился ребёнок и получил заражение крови (хотя сами действия грабителя, несомненно создали для этого условия). Продолжая аналогию, можно сказать, что студент, предлагающий взятку своему преподавателю, - это человек, который, желая выйти из магазина на улицу (вполне легальная цель) и имея перед собой свободный дверной проём, в силу каких-то причин предпочитает разбить стекло и вылезти через окно. И он, несомненно, будет нести социальную ответственность за тот путь, который он выбрал.

Мы выявили различие между ситуацией, когда студент, желающий получить зачёт, предлагает взятку своему преподавателю и ситуацией, когда наркоторговец, желающий провести наркотики, предлагает взятку таможеннику. Теперь посмотрим, как соотносятся ситуации, когда преподаватель вымогает у студента взятку и когда наркоторговец даёт взятку таможеннику. Выше мы сказали, что в случае, когда преподаватель вымогает у студента взятку, социальную ответственность за факт коррупции несёт и должен нести студент в том случае, если он соглашается дать взятку. Мы исходили из того, что если имеет место факт коррупции, то должен быть и тот, кто несёт и должен нести ответственность за этот факт. Однако в данной ситуации у студента, стремящегося получить зачёт нет выбора, нет возможности выбрать между легальными и нелегальными способами достижения своей цели. А это значит, что и социальной ответственности здесь быть не может. Посредством действий студента, соглашающегося дать взятку преподавателю, коррупция приходит в социальный мир, но студент не может нести ответственность за факт коррупции. В этом его ситуация сходна с ситуацией наркоторговца, который тоже не несёт, не может нести ответственность за нелегальность своих средств. Продолжая аналогию, можно сказать, что ситуация студента, соглашающегося дать взятку преподавателю, который её вымогает, - это ситуация человека, который, спасая свою жизнь, желая выбраться из горящего магазина с запертой дверью, разбивает окно. В этом смысле студент тоже может получить упрёк в свой адрес (хотя вероятность этого меньше, чем в случае с грабителем-наркоторговцем) – он ведь мог остаться в магазине и сгореть, не развивая при этом стекло.

Мы постарались показать, в каких случаях можно говорить о факте коррупции и в каких случаях можно говорить о социальной ответственности за этот факт. Подведём итог. Если один предложил другому взятку, а второй отказался, мы не имеем дело с коррупцией, мы имеем дело с попыткой дачи взятки. Если один требует взятку, а другой отказывается её дать, мы также не имеем дело с коррупцией, мы имеем дело с вымогательством. В этих двух случаях мы не имеем дело с коррупцией и не можем говорить о фактах коррупции. Мы имеем дело с коррупцией и с фактами коррупции в двух других случаях: 1. если один предложил взятку, а другой согласился её взять; 2. если один потребовал дать взятку, а другой её дал.

Можно сказать, что взяткодатель (лучше - взяткопредлагатель) и вымогатель (лучше - взятковымогатель) своими действиями создают необходимое условие коррупции, создают саму возможность коррупции, возможность того, чтобы возник факт коррупции. Однако, именно посредством коррупционера взятка приходит в социальный мир. Именно коррупционер обеспечивает достаточное условие коррупции, именно в действиях коррупционера мы имеем дело с самой коррупцией, а не только с её возможностью.

Коррупция как сущностно-содержательный элемент социальной действительности

I. Коррупция в современной реальности носит системный характер и оказывает влияние на функционирование всех сфер жизнедеятельности общества. Причины воспроизводства и существования коррупционных практик лежат в развивающихся и изменяющихся условиях взаимодействий индивида с государством. По этой причине исследование коррупции, предполагает уяснение ее сущностно-содержательной природы и причинной взаимообусловленности с другими социальными явлениями. В соответствии с принципом дополнительности, коррупция выступает многоуровневой конструкцией, так как выполняет множество функций: социально-деструктивные и социально-конструктивные.

Отмеченное отнюдь не означает оправдания коррупции, а является лишь отражением объективной реальности. Социальные конфликты, возникающие в рамках системной коррупции, способны кардинально изменить социальную действительность современного общества, причем не всегда легитимным образом. Последнее наглядно иллюстрируется чередой «бархатных» революций на постсоветском пространстве, в основе которых лежали лозунги борьбы с политической коррупцией. В любом социуме всегда существует социальная депривация и зачастую именно на ее основе практически разрешаются текущие проблемы. Это объясняется тем, что содержащиеся в «нонконформном кодексе поведения» правила, оказываются необходимыми для практического управления и могут являться стабилизирующим фактором.

Коррупция как социально обусловленный феномен проявляется в дисфункциях, возникающих в процессе совместного достижения общих целей. Заметим, что вся жизнь общества, истолковывается в контексте смыслов и значений, присущих той или иной социально-политической формации с учетом соответственных обществу императивов поведения. Вместе с тем ошибочно рассматривать коррупцию как элемент отдельной стадии развития социума. Чаще всего коррупцию рассматривают в экономическом или в социально-политическом ракурсе.

На наш взгляд, невозможно понять современную реальность и ее проблемы, игнорируя теоретический уровень познания, а потому для научного отображения необходима философская рефлексия социальной природы коррупции. Подобный подход позволит избежать излишней политизации, идеологизации и, в конечном счете, мифологизации проблемы.

II. Отметим, что коррупция – сложный общественный феномен, отражающий функционирование социальных отношений, считающийся одним из проявлений продажности. Явление продажности, начиная от лихоимства должностных лиц и заканчивая брачными аферистами (проституцией в сфере политики, науки, искусства, журналистики) возможно в обществе развитых товарно-денежных отношений, когда «способность всех продуктов и деятельностей к обмену – тождественна всеобщей оценочной стоимости»[94]. Следует учитывать, что отдельные виды продажности, представляют собой сложную многоуровневую конструкцию:[95] общество определяет, что, где, когда, при каких условиях, с какими последствиями можно называть коррупцией. В свою очередь, процесс социального конструирования данного феномена включает:

1. наличие фактов продажности (взяточничества) различных государственных служащих и должностных лиц;

2. осознание этих фактов как социальной проблемы;

3. криминализацию некоторых форм коррупционной деятельности;

В современной действительности (включая российскую) коррупция это социальный институт, неотъемлемый элемент системы управления, тесно взаимосвязанный с другими общественными структурами: политическими, экономическими, культурологическими. Социальный институт характеризуется наличием регулярных и долговременных социальных практик, поддерживаемых с помощью норм, императивов сознания, имеющих важное значение в социальной конъюнктуре.[96] О процессе институционализации коррупции в современной реальности свидетельствуют множественные факты событийной жизни:

1. выполнение коррупцией ряда специфических функций: упрощение административных связей; ускорение принятия управленческих решений; консолидация и реструктуризация отношений между социальными классами, группами, слоями; содействие экономическому развитию путем сокращения бюрократических барьеров; оптимизация экономики в условиях дефицита ресурсов и др.;[97]

2. наличие определенных субъектов коррупционных взаимоотношений; распределение социальных ролей (взяткодатель, взяткополучатель, посредник);

3. наличие некоторых норм и принципов, известных субъектам коррупционной деятельности;

4. сложившаяся семантика и семиотика коррупционных действий;

5. установившаяся и известная заинтересованным лицам такса услуг.

III. Следует так же отметить, что коррупция имеет социально-деструктивную природу, которая проявляется в негативных факторах:

1. опасность разрушения государства;

2. искривление и торможение экономических реформ;

3. криминализация экономических отношений;

4. ограничение конституционных прав и свобод человека;

5. ухудшение морально-психологического климата в обществе, влияющего на формирование образа социальной действительности.

Анализируя проблему коррупции, мы подчеркиваем: значительная часть индивидов в социальной практике вынуждена при принятии отдельных решений руководствоваться не правовыми и нравственно-этическими нормами, а исключительно соображениями личной нелигитимной наживы. В результате этого происходит дифференциация личности: человек понимает значение и содержание общественных ценностей, правовых норм, но действует вопреки им, под диктовку императивов, характерных для коррупционных практик. При этом, социальная действительность современного общества воспринимается населением как системная сущность не-основанная на нормах права и общественной морали. Подобные антиномии продуцируют состояние социальной нестабильности. С другой стороны, говоря о феномене коррупции, невозможно игнорировать ее социально-конструктивную функцию, а так же неоднозначное влияние на современную действительность. Подобное явление необходимо рассматривать в контексте преобладания в стране процессов «деформализации правил» политической, социальной и экономической жизни. В условиях транзитивного общества коррупционные практики считаются нормой, и без них не мыслится общественное устройство: ведение бизнеса, политики, развитие образования а, значит, и в целом вся социальная реальность. Легитимация социально-конструктивной функции коррупции происходила и в обозримом будущем будет происходить посредством тиражируемой масс-медиа социальной мифологии о неизбежности коррупции, как платы за несовершенство государственного устройства.[98]

IV. В российской действительности коррупция приобрела комплексный характер. Это означает, что:

- государственная политика детерминируется частными интересами лиц (физических и юридических), находящихся у власти, способных влиять на ее сущность;

- дополнительные и «теневые» доходы формируют основную и необходимую часть дохода чиновников всех рангов;

- коррупционное поведение считается нормой экономической и правовой культуры;

- исполнительная власть активно использует «теневые» формы мобилизации доходов и стимулирования.

О масштабах распространения исследуемого феномена, свидетельствует процесс формирования в России так называемых коррупционных сетей, в которые входят чиновники, бизнесмены, финансисты, политики. В свою очередь, коррупционные сети тесно взаимосвязаны с организованной преступностью. Как показывает социальная практика средства, получаемые в результате экспорта нефти, газа, металлов, функционирования транспорта, связи, энергетики, лесного хозяйства, зачастую распределяются по коррупционным сетям.

При этом в состав коррупционных сетей входят:

1. группы государственных чиновников, обеспечивающих соответствующие решения;

2. коммерческие и финансовые структуры, реализующие получаемые выгоды, льготы, доходы;

3. «силовое прикрытие» со стороны представителей органов МВД, ФСБ, прокуратуры, налоговой полиции и др.

Современному обывателю в условиях распространенности коррупции во всех ветвях власти и на всех уровнях социальной реальности принципиально невозможно решить ни одной общественной, экономической, политической и иной проблемы. Ибо все упирается в вопрос: кому и сколько надо заплатить? И: где взять источник финансирования этого?

Отмеченное позволяет утверждать, что Россия в начале XXI века подходит к опасному порогу, за которым отсутствие реальных мер по противодействию коррупции может привести к распаду государства или нелегитимной смене государственного устройства. Безусловно, у нас в стране существуют необходимые методы для осуществления антикоррупционной политики. Однако политическая элита не пользуется этим инструментарием во благо формирования новой социальной действительности, основанной на нравственных и правовых принципах, уходя при этом от решения актуальных для социума задач в угоду своим сиюминутным интересам. Современное же состояние антикоррупционных структур в России может быть охарактеризовано, как промежуточное между фазами «артикуляция проблемы» и «формирование нового социального движения». Основанное на антикоррупционных лозунгах течение социального протеста с каждым годом все больше радикализируется, а соответствующие структуры гражданского общества обретают групповую идентичность, начиная активную пропагандистскую деятельность по трансформации действительности.

Основными факторами антикоррупционной практики и происходящей трансформации российской реальности выступают:

1) адекватно мыслящая часть «элиты» государства;

2) структуры формирующегося гражданского общества;

3) нелегитимные общественно-политические движения.

Заметим, что принятие и проведение в жизнь антикоррупционных решений, а также просветительская деятельность, в совокупности с осознанием населением ответственности за будущее способны подвигнуть к изменениям социальной действительности подавляющую часть граждан, что пока кажется научной фантастикой. На наш взгляд, причины укоренившейся общественной пассивности кроются в императивах социального сознания. При этом одним из основных компонентов подобного рода выступает архетип человека, пассивно ожидающего перемен.

V. Философская рефлексия показывает, что проблема коррупции не столько правовая (уголовно-правовая), сколько социально-ментальная. Очевиден и тот факт (события российской истории подтверждают это), что декларируемая чиновниками «стратегия превенции» должна ориентироваться на комплекс мер экономического, социального, политического, духовного характера. При этом следует отчетливо оттенять, что «ликвидировать» коррупцию, как и любое иное социальное зло, имеющее прочные основы в сознании, экономическом, политическом, социальном устройстве общества, – невозможно. Речь должна идти лишь о значительном ограничении масштабов явления, введении его в «детерминированные рамки», защите основной массы населения от неконтролируемых поборов на всех уровнях: от рядового работника жилищной конторы и милиционера ДПС до представителей высших эшелонов власти. По нашему мнению, к числу профилактических мер, стабилизирующих масштабы коррумпированности можно отнести следующие:

1. максимальное сокращение объема управленческих решений, зависящих от усмотрения государственного чиновника; ограничение его компетенции формализованными и четко регулируемыми «регистрационными» функциями;

2. резкое сокращение государственных служащих «регулирующих» экономику, образование, науку и т.п.; контроль над ними со стороны исполнительной власти, устанавливающей жесткую уголовную ответственность за превышение полномочий (по крайней мере, детерминация коррупции в «разумные масштабы»);

3. формирование (на уровне ментальности) социальной ответственности за осуществленные действия (потребуется смена поколений и ликвидация ряда социальных институтов);

4. конкретизация и стабилизация уголовно-нормативной базы;

5. резкое количественное (и что самое важное – качественное) сокращение управленческого аппарата, особенно с параллельными функциями;

6. реализация уголовной ответственности государственных служащих за нарушение сроков разрешения подведомственных вопросов;

7. существенное повышение оплаты труда государственных служащих и одновременно – требовательности к ним (при значительном сокращении числа служащих это не вызовет чрезмерного увеличения расходов. См. п. 2.);

8. обеспечение реальной ответственности государственных служащих за правонарушения и преступления по службе (это тот случай, где неотвратимость санкций неизмеримо важнее их строгости);

9. обеспечение независимости и повышение престижа судопроизводства (судей);

10. максимальная идеологизация (в нужном государству аспекте) деятельности государственных служащих для общественности, населения, средств массовой информации;

11. наличие реальной (не декларативной) политической воли по осуществлению этих и других мер.

Следует постоянно помнить, что эффективность любого антикоррупционного механизма определяется не только его собственным сущностным содержанием, а в первую очередь – комплексностью и системностью при его осуществлении.

Так же необходимо обратить внимание на социальные аспекты коррупции, которые влекут за собой обострение напряженности в обществе, падение доверия к органам публичной власти. Значительный урон наносится нравственному состоянию людей, которые перестают верить в силу права и законности, все более терпимо относятся к криминальной сфере.

В настоящее время назрела необходимость построения широкой коалиции против неконтролируемой коррупции, включающей представителей СМИ, гражданского сектора и политической контрэлиты. Эти силы должны в ходе конструктивного диалога определиться в понимании этого негативного феномена, его сущностно-содержательной природы, сформулировать стратегию борьбы с масштабностью проявления, определить основные направления деятельности, эффективные средства, способы достижения целей; разработать и обсудить рекомендации по борьбе и профилактике.

Экономика

Коррупция. Возникновение и последствия.

ã Ю.Н.Бодина, аспирант, Москва.

Коррупция (от лат. сorruptio – подкуп, порча, упадок) трактуется в современной российской справочной литературе как подкуп, продажность общественных и политических деятелей, должностных лиц, т.е. как преступная деятельность в политической, экономической, военной и других сферах, заключающаяся в использовании должностными лицами своих властных возможностей и служебного положения в целях личного обогащения.

На первой сессии Группы Совета Европы по проблемам коррупции (Страсбург, 22-24 февраля 1995 года) коррупция была определена как «подкуп (взятка), а равно любое иное поведение в отношении лиц, наделённых полномочиями в государственном или частном секторе, которое нарушает обязанности, вытекающие из этого статуса должностного лица, лица, работающего в частном секторе, независимого агента, либо других отношений такого рода, и имеющего целью получение каких бы то ни было ненадлежащих преимуществ для себя или иных лиц».

Эксперты Совета Европы разработали общее определение коррупции. Коррупция – это взяточничество, подкуп и любое другое поведение лица, наделенного ответственностью в публичном или частном секторе, которое нарушает свои обязанности, вытекающие из его публичного статуса как публичного лица, частного наемного работника, независимого агента или другого статуса подобного рода, и нацелено на получение неправомерных преимуществ любого рода для себя или другого лица.

В проекте федерального закона «О борьбе с коррупцией», подготовленным Комитетом по безопасности и внесенном на рассмотрение Государственной Думы в ноябре 1997г., под коррупцией понимается «не предусмотренное законом принятие имущественных и неимущественных благ и имуществ лицами, уполномоченными на выполнения государственных функций, или лицами, приравненными к ним, с использованием своего статуса со связанными с ним возможностей (продажность), а также подкуп данных лиц путем противоправного представления им физическими и юридическими лицами указанных благ и преимуществ.

Не случайно древние римляне включали в это понятие столь емкое содержание, раскрывающее логическую взаимообуславливаемую связку явлений: подкуп – порча – упадок. Именно поэтому коррупция является как условием, так и следствием функционирования теневой экономики, усиления имущественной дифференциации общества, падения нравов и деградации общественно-политической жизни.

В сегодняшней России (как, впрочем, и в других государствах СНГ) важные объекты и сектора экономической сферы находятся под жестким контролем криминальных структур. Специалисты отмечают беспрецедентную экспансию организованной преступности и ее капиталов в российскую экономику, прежде всего в самые прибыльные области. Неуклонно растущие экономические и финансовые возможности дельцов теневого бизнеса приводят к возрастанию масштабов подкупа государственных чиновников. По оценкам американских исследователей, на подкуп влиятельных чиновников в государственных структурах крупные преступные группировки в России тратят от 30 до 50% своих прибылей. На Украине, по их же подсчетам, сумма взяток ежегодно достигает торгового оборота страны за два месяца. Происходит слияние коррумпированных государственных чиновников различного уровня и криминальных структур, усиливается их стремление влиять на принятие экономических и политических решений и даже прорываться к рычагам государственной власти. Масштабы организованной экономической преступности в России, обусловливаемые процветанием коррупции на всех этажах государственной власти, столь велики, что поставили под угрозу не только нормальное осуществление трансформационных процессов, но основополагающие устои государственности как таковой. Свидетельством подобных тенденций являются участившиеся случаи обращения к данной проблеме Президента РФ в его наиболее значимых, программных выступлениях.

Как отмечали исследователи Левин и Сатаров, «коррупция проявляется там, где есть власть, т.е. право принимать решения и распоряжаться ресурсами. Это могут быть бюджетные средства, государственные заказы или льготы либо, наоборот, - штрафы, запреты, те или иные наказания. К властным ресурсам относятся право разрешения или запрета, право принять решение или уклониться от него. Не следует полагать, что речь идет только о государственной власти. Должностное лицо в фирме или общественной организации также обладает властью и возможностью распоряжаться ресурсами. Значит, и здесь есть возможность для коррупции».

С этой точки зрения интерес представляет позиция экспертов Всемирного банка, которые полагают, что волна коррупции захлестывает общество тогда, когда и государственные чиновники, и частные субъекты хозяйственной деятельности получают возможность обогащаться без особого риска. Можно предположить основные причины возникновения коррупции:

непомерное разрастание бюрократического аппарата чиновников

криминализация властных отношений

низкий уровень заработной платы госслужащих

отсутствие общественного контроля за деятельностью органов гос. власти

несовершенство законодательства, регулирующего отношения власти и капитала.

Анализ международного и отечественного опыта, а также действующего законодательства позволяет сделать вывод о том, что определение понятия "коррупция" осуществляется по двум основным направлениям:

-установление круга субъектов коррупции:

-понятие личной заинтересованности.

Сложнее обстоит дело с корыстной заинтересованностью. С одной стороны, она может быть корыстной, а, с другой стороны, отступление от правильного выполнения функциональных обязанностей должностного лица иногда вызвано личной заинтересованностью (выручить родственника, просьба другого руководителя или авторитетного человека). То есть главное заключается в том, что совершается нарушение служебного долга. Считается, что подобного рода нарушения существуют в следующих формах, как:

1) должностное лицо незначительно отклоняется от существующих правил, действуя в интересах своей группы (семьи, друзей) и не получая за это вознаграждения;

2) должностное лицо отдает предпочтение членам своей группы (семьи, друзей, клана) при принятии решений, связанных с назначением на должность, заключением контрактов и т.д., при этом не получая материального вознаграждения;

3) должностное лицо получает подношения (деньги, подарки) в качестве условия надлежащего исполнения своих обязанностей (например, оформления документов в установленные сроки, без излишней волокиты и мелочных придирок);

4) должностное лицо получает вознаграждение в обмен на нарушение действующей процедуры рассмотрения вопроса или принятия решения, на базе нарушения законных оснований принятия самого решения. В этом случае при помощи взятки "покупается" ускоренная или облегчённая процедура при наличии законных оснований для того решения, которое нужно взяткодателю (например, принятие единоличного решения там, где требуется комиссионное рассмотрение);

5) должностное лицо получает вознаграждение за принятие незаконного решения в интересах взяткодателя;

7) должностное лицо получает вознаграждение за ненадлежащее выполнение своих прямых обязанностей (например, за попустительство, за терпимое отношение к каким-либо нарушениям);

8) должностное лицо умышленно использует своё служебное положение вопреки интересам государственной службы в целях получения личной выгоды.

Таким образом, в определении коррупции необходимо учесть два основополагающих момента: лицо должно быть должностным и использовать либо свой статус должностного лица, либо вытекающие из него возможности для придания приоритетного характера отношениям с отдельным лицом или лицами в противовес другим лицам. Исходя из этого, под коррупцией можно понимать незаконное использование должностным лицом своего статуса или вытекающих из него возможностей влиять на других лиц с целью получения личной выгоды.

Латинско-русский словарь, составленный Дворецким, приводит такие значения коррупции, как «совращение, упадок, извращение, плохое состояние, превратность (мнения или взглядов), а также расстраивать, повреждать, приводить в упадок, губить, разрушать, обольщать, соблазнять, развращать, искажать, фальсифицировать, позорить, бесчестить». А юрист Мишин утверждает, что латинский термин «corruptio» происходит от двух корневых слов cor (сердце; душа, дух; рассудок) и ruptum (портить, разрушать, развращать) и считает, что суть коррупции не в подкупе и продажности, а в нарушении единства (распаде) того или иного объекта, в том числе государственной власти.

Несмотря на достаточно широкий спектр воззрений на коррупцию, специалисты, тем не менее, почти единодушно сходятся на том, что: а) она всегда связана с государственной властью и в силу этой зависимости неизбежно оказывает воздействие на характер и содержание власти, ее репутацию в обществе; б) она как злоупотребление властью, может осуществляться для получения выгоды не только в целях личного, но и корпоративного, кланового интереса. Борьба с коррупцией будет тем действеннее, чем стабильнее экономическая ситуация в целом, чем выше социальные гарантии населения, чем более развиты демократические институты и традиции в обществе. Достижение такого уровня общественного развития сможет свести коррупцию до минимума, сделать ее социально безопасной.

Генезис коррупции (возникновение).

С явлением коррупции история знакома уже очень давно. Еще Аристотель говорил: «Самое главное при всяком государственном строе - это посредством законов и остального распорядка устроить дело так, чтобы должностным лицам невозможно было наживаться». О взятках упоминается и в древнеримских 12 таблицах; в Древней Руси митрополит Кирилл осуждал «мздоимство» наряду с чародейством и пьянством. При Иване IV Грозном впервые был казнен дьяк, получивший свыше положенного жареного гуся с монетами.

В Российском уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в редакции 1885г., действовавшее в России до октября 1917 г.) уже различался состав получения взятки – мздоимства и лихоимства.

Также Монтескье отмечал: «...известно уже по опыту веков, что всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею, и он идет в этом направлении, пока не достигнет положенного ему предела». Соответственно проявления коррупции обнаруживаются как в государствах с тоталитарным, так и демократическим режимом, в экономически и политически слаборазвитых странах и державах.

Впервые цивилизованное человечество столкнулось с явлением коррупции в самые древнейшие времена, позже находим ее признаки по существу повсеместно.

Например, одно из древнейших упоминаний о коррупции встречается еще в клинописях древнего Вавилона. Как следует из расшифрованных текстов, относящихся к середине третьего тысячелетия до нашей эры, уже тогда перед шумерским царем Урукагином весьма остро стояла проблема пресечения злоупотреблений судей и чиновников, вымогавших незаконные вознаграждения.

Тема коррупции обнаруживается и в библейских текстах. Например, в одной из книг библии Книге премудрости Иисуса сына Сирахова отец наставляет сына: «Не лицемерь перед устами других и будь внимателен к устам твоим... Да не будет рука твоя распростерта к принятию... Не делай зла, и тебя не постигнет зло; удаляйся от неправды и она уклонится от тебя... Не домогайся сделаться судьею, чтобы не оказаться бессильным сокрушить неправду, чтобы не убояться когда-либо лица сильного и не положить тени на правоту твою...». Сам характер наставлений свидетельствует, что библейскому обществу были знакомы факты подкупа судей и правосудия.

Многие известные западные мыслители уделяли исследованию проявлений коррупции немало внимания. Исследовал ее истоки и Николо Макиавелли. Характерно, что многие его воззрения на эту проблему весьма актуальны и сегодня. Он образное сравнивал коррупции с чахоткой, которую вначале трудно распознать, но легче лечить, а если она запущена, то «хотя ее легко распознать, но излечить трудно». Казалось бы, простая истина, но как она современна.

Распространенность лихоимства (взяточничества) в России была столь значительной, что по Указу Петра Первого от 25 августа 1713 года и позднейшим «узаконениям» лихоимцам была определена в качестве наказания смертная казнь. Издревле в России были три формы коррупции: почести, оплата услуг и посулы. Подношения в виде почести выражали уважение к тому, кто ее удостаивался. Уважительное значение «почести» проявляется и в русском обычае одаривать уважаемого человека, и в особенности, высокое начальство, хлебом-солью. Но уже в XVII в. «почесть» все больше приобретала значение разрешенной взятки. И, конечно, мздоимство в России расцвело на почве широкой практики подношений «почести» чиновникам. Другая форма подношений чиновникам связана с расходом на само ведение и оформление дел. Доходы чиновников в виде оплаты на ведение и оформление дел учитывались при определении им жалования: если в приказе было много дел, с которых можно было «кормиться», то им платили меньше жалования. То есть практика «кормления от дел» была частью государственной системы содержания чиновничества в XVII в. Третья форма коррупции – посулы, то есть плата за благоприятное решение дел, за совершение незаконных деяний. Чаще всего «посулы» выражались в переплатах за услуги, за ведение и оформление дел, и поэтому граница между двумя формами коррупции была размытой и едва различимой.

Ленин считал взяточничество одним из опаснейших пережитков и требовал для борьбы с ним самых суровых мер борьбы. В письме члену коллегии Наркомюста Курскому он требовал: «Необходимо тотчас, с демонстративной быстротой, внести законопроект, что наказания за взятку (лихоимство, подкуп, сводка для взятки, и прочее и тому подобное) должны быть не ниже десяти лет тюрьмы и, сверх того, десяти лет принудительных работ». Суровость мер в борьбе со взяточничеством объяснялась тем, что большевиками оно рассматривалось не только как позорный и отвратительный пережиток старого общества, но и как попытка эксплуататорских классов подорвать основы нового строя. Отмечалось, что громадное распространение взяточничества, тесно связанное с общей некультурностью основной массы населения и экономической отсталостью страны грозит развращением и разрушением аппарата рабочего государства.

Коррупция – явление отнюдь не новое в жизни общества, оно имеет многовековую историю и присуще буквально всем государствам. Говорить о том, что коррупция возникла в современной России, не приходится, поскольку она существовала столько же, сколько существует государственность.

В наше время наиболее характерными и распространенными формами проявления коррупции являются взяточничество, подкуп государственных и общественно-политических деятелей, чиновничества, незаконный протекционизм. Благоприятной почвой для коррупции служат огосударствление общественной жизни, бюрократизация общества и государства, чрезмерная централизация управления, процветание теневой экономики. Различают низовую формы коррупции (мелкая, повседневная) и вершинная (крупная, элитарная). Наиболее распространена и наиболее опасна коррупция во властных структурах, коррупция, связанная с использованием административного ресурса (политическая коррупция, которая может выступать и в форме низовой коррупции - взятка за регистрацию предприятия, и в форме вершинной - использование административного ресурса для получения "нужного" результата выборов). Помимо неэффективного расходования материальных и финансовых ресурсов политическая коррупция приводит к дискредитации демократических ценностей, к росту недоверия к властям.

Государственная коррупция существует потому что у чиновника имеется возможность распоряжаться не принадлежащими ему ресурсами за счет принятия тех или иных решений. Это бюджетные средства, государственная или муниципальная собственность, государственные заказы или льготы.

Ранее в России главным проявлением коррупции была взятка в денежной форме, на борьбу с которой и были направлены карательные санкции, предусмотренные УК. Характер правонарушений был достаточно очевиден и сравнительно легко поддавался уголовно-правовой идентификации. Но сейчас, наряду с традиционной формой взятки появились ее современные модификации. Вместо конверта с деньгами теперь фигурируют действия, определяющие изменения в имущественном положении лиц, вовлеченных в коррумпированные отношения. Такие действия, как криминальное лоббирование, инвестирование коммерческих структур за счет средств госбюджета, создание лжепредприятий и многое другое теперь очень трудно идентифицируемы и доказуемы.

Последствия коррупции.

Коррупция в России, да и не только в России, пронизывает все слои общества: органы власти, предпринимателей, общественные организации, тем самым неся негативные последствия как для общества, так и для государства в целом. Наиболее ощутимые удары наносит она по экономической безопасности страны. Коррупция также приводит к тому, что нарушаются конкурентные механизмы рынка, поскольку часто в выигрыше оказывается не тот, кто конкурентоспособен, а тот, кто смог получить преимущества за взятки. В результате - снижение эффективности рынка и дискредитация идеи рыночной конкуренции. Коррупция породила мощный рост организованной преступности. По оценкам МВД России, организованная преступность контролирует почти половину частных фирм, каждое третье государственное предприятие, от 50 до 85 процентов банков. Коррупция пронизывает все слои общества, чем наносит невосполнимый вред стране. Влияние коррупции столь велико, что она снижает эффективность рыночной экономики, разрушает существующие демократические институты, подрывает доверие людей к правительству, усугубляет политическое и экономическое неравенство, порождает организованную преступность, ставит под угрозу национальную безопасность страны.

Список использованной литературы.

1. Коррупцию шлагбаумом не перекроешь.//Парламентская газета. 1 февр.2001.

2. Теневой образ жизни.//Полис. 2000. №4.

3. Коррупция и органы государственной власти.//Независимая газета. 2000. от 6 сентября.

4. Богданов И.Я., Калинин А.П. Коррупция в России: социально-экономические и правовые аспекты. – Москва, 2001г.

5. Волженкин Б.В. Коррупция. Санкт-Петербург, 1998.

6. Гаухман Л. Коррупция и коррупционное преступление

Законность. 2000. № 6.

7. Коррупция. Политические, экономические, организационные и правовые проблемы. / Под ред. В.В. Лунеева. – Москва: Юрист, 2001.

8. Яни П.С. Взяточничество и должностное преступление: уголовно-правовая ответственность. – Москва: ЗАО «Бизнес-школа «Интел-Синтез», 2002.

Развитие корпоративной культуры как важнейший фактор устойчивости компании на рынке.

ã Герасимов Б.Н., профессор, Самара.

В настоящее время в России наблюдается очень быстрый рост организаций и по числу сотрудников, и по оборотам. Создаются холдинги и холдингообразные структуры, и ими надо управлять. Становиться актуальной задача, осознанная зарубежными крупными корпорациями уже достаточно давно. Ведь начинается управление уже не одной, а несколькими организациями, имеющими свои системообразующие факторы, разбросанными в пространстве иногда на тысячи километров, включающими многочисленный и разнородный персонал. Для того, чтобы всем этим успешно управлять, нужны единые стандарты, о которых либо договариваются, либо задают из управляющей компании, либо, частично задают, частично согласовывают [2].

Меняется среда и ее требования, изменяются цели сотрудников организации, вносятся изменения в технологический процесс, и вместе с ними изменяется организационная культура. Другое дело, что она является неосознанной и наиболее консервативной составляющей организации. Поэтому ее изменения могут запаздывать, протекать медленнее, чем кому-то хотелось бы. Эти изменения могут абсолютно не осознаваться, быть незаметными для членов организации или проводится сознательно и планомерно. Существенно, что в этом процессе развития организации, приводящем к ее изменениям или гибели организационная культура выполняет роль своеобразного “системного интегратора”. В силу своей тотальности она задает этику и эстетику организации, ограничения и возможности, сплачивающие ее сотрудников, с одной стороны, и возможность реализации системообразующих функций организации, ее технологические предпочтения и правила, с другой, и, наконец, восприятие и отношение к требованиям среды.

Зная это, можно с уверенность говорить о том, что любое системное изменение в организации предполагает изменение ее культуры. Любое системное изменение организационной культуры приведет, в конечном счете, к изменению ценностных приоритетов ее сотрудников.

Еще сложнее управляемые изменения организационной культуры. Прежде всего, для такого управления необходимо осознать особенности своей культуры. Самостоятельно сделать это очень сложно, а иногда и невозможно. Ведь являясь носителем культуры человек всегда относиться к ней предвзято, эмоционально - либо любит, либо ненавидит. Возникает парадоксальная ситуация: никто не чувствует и не знает культуру лучше, чем ее носитель. Но целостное видение и объективную оценку возможностей культуры провести практически невозможно.

Именно поэтому в менеджменте чаще всего под изменением организационной культуры понимают построение новой культуры. Что с неизменностью подразумевает разрушение старой. Такие изменения приводят к потере большого числа старых сотрудников, носителей прежней культуры. Но проблема не исчерпывается сменой персонала. Сами лидеры организации оказываются носителями прежней культуры, для ее изменения необходимо заменить и их. Реально такие смены организационных культур оказывались эффективными только в тех случаях, когда в организации приходили новые лидеры, с полномочиями и реальными возможностями, менять большую часть персонала.

Между тем, любая организационная культура имеет достаточно много степеней свободы. Ведь, как правило, все сотрудники организации имели опыт работы в иных организациях и, благодаря этому, являются носителями нескольких организационных культур. Любая организационная культура имеет определенные необходимые ограничения, но и возможности, ресурсы для изменения. Необходимо их только увидеть и осознать. Обычно для таких изменений приглашают чужих для организации людей.

При наличии сильной тревоги и недовольства сложившейся в организации корпоративной и организационной культуры, у ее членов и особенно лидеров возникает желание поменять все быстро, одномоментно. Но изменение организационной культуры, в отличие от ее смены, - это всегда длительный процесс. Необходимо сохранить сущностные черты, то, что делало организацию эффективной. Начать изменения с минимальных воздействий, запустить процесс, спланировать его во времени, задать темп изменений. Такой путь управляемого изменения организационной культуры, очевидно, предпочтителен в эффективных организациях, а также в тех многочисленных случаях, когда кардинальная смена персонала невозможна [1].

Но проблема не только в том, чтобы задать некие стандарты, необходимо, чтобы они реально соблюдались, выдерживались. И здесь не обойтись без правил, норм и ценностей. То есть возникает вопрос о единой культуре. Но ведь каждая из этих организаций наряду с общими нормами имеет и собственные, системообразующие: иногда это технологии менеджмента, разные требования внешней среды и персонала.

Тогда речь должна идти не о единой культуре, а о том общем пересечении культур, культурном стержне, который их объединяет, позволяет понимать друг друга и работать совместно. То есть возникает потребность иметь некие, необходимые для взаимодействия и понимания общих нормах, о некоторых основных единых критериях эффективности, об общем языке и требованиях к персоналу, технологии, качеству продукции, менеджменту.

Нет сомнения, что предпринятые усилия по изменению корпоративной культуры окажутся эффективными только в том случае, если не будут упущены такие важные принципы организационных изменений как:

создание позитивного эмоционального фона идущих перемен – начать с малого и отпраздновать победу;

создание общественной поддержки изменений – вовлечь авторитетных и конструктивных сотрудников;

построение системы контроля и учета результатов – поддерживать уверенность людей: цели достижимы;

предоставление информации – организовать регулярную обратную связь о ходе изменений, информировать об успехах;

реализация не только вещественных, но и символических изменений – формировать новую ментальность;

фокусирование внимания на процессах – готовность к перестройке некоторых подпроцессов, если это будет необходимо.

Механизм формирования корпоративной культуры заключается во взаимном воздействии ее источников. Взаимопересекаясь, они ограничивают область реально возможных на данном предприятии способов реализации личных ценностей и тем самым определяют их доминирующее в коллективе содержание и иерархию. Иерархическая система выделенных таким образом ценностей порождает наиболее адекватную уже именно ей совокупность способов их реализации, которые, воплощаясь в способах деятельности, формируют внутригрупповые нормы и модели поведения [1].

На основании изученных материалов, можно прийти к заключению, что организационная (корпоративная) культура - это неявное, невидимое и неформальное "сознание" организации, образ мыслей, управленческая культура (идеология управления, стили руководства и решения руководителями проблем, их поведение в целом), которая определяет политику организации по отношению к работникам, партнерам и клиентам;

набор поддерживаемых организацией наиболее важных идей, взглядов, основополагающих ценностей и стандартов, убеждений, этических норм, верований и ожиданий, которые бездоказательно принимаются большинством сотрудников, задают людям ориентиры их деятельности и определяют способ объединения и согласованность управленческого звена, структурных подразделений и отдельных сотрудников;

внешнее выражение этих установок - методы решения проблем и достижения стоящих перед организацией целей; система запретов и "правил игры", которые надо соблюдать, чтобы преуспеть в организации; способ ведения дел в данной "местности", который новички должны усвоить и хотя бы частично принять, чтобы стать в коллективе "своими";

определяемые этими нормами и правилами постоянно повторяющиеся, вошедшие в привычку формы поведения, общения, отношений и взаимодействия как внутри организации, так и за ее пределами; нравы, обычаи, традиции, ритуалы, способы проявления почтительности, особый язык, мифы, легенды, герои организации, истории о ней и ее лидерах, лозунги, организационные обряды и ритуалы, табу и т.п. Особые "запечатленные" навыки, которые сотрудники демонстрируют при выполнении определенных задач и которые необязательно как-то фиксируются в письменном виде;

интегрирующие символы, которые организация создает, чтобы охарактеризовать саму себя (планировка помещений, обстановка офиса и т.д.);

порождаемый всеми перечисленными факторами психологический климат данной организации, ощущение, которое передается через обустройство физического пространства и способ взаимодействия членов организации друг с другом, с клиентами или другими внешними к организации людьми.

Одной из составляющих корпоративной культуры является ее видимость. То есть то, что можно увидеть, услышать или почувствовать при наблюдении за группой с незнакомой культурой: офисная среда и интерьер, используемые технологии, продукты и услуги, стиль общения, мифы и истории, философия, корпоративные праздники и церемонии. Однако, делать выводы о качестве корпоративной культуры, наблюдая лишь ее видимую часть - нельзя.

Для более глубокого понимания необходимо рассмотреть следующий ее элемент - разделяемые ценности. Он содержит ценности и нормы, декларируемые и исповедуемые коллективом компании. К ним относят философию и принципы работы, корпоративные ценности, которые разделяются большинством работников и способствуют поддержанию рабочей атмосферы в компании.

Правильно выбранные приоритеты являются важным составляющим в формировании корпоративной культуры. Так, например, одним из приоритетов может стать русская пословица: "не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня". Если каждый сотрудник будет следовать этому принципу, то это положительно скажется не только на финансовых результатах деятельности компании, но и на ее восприятии со стороны клиентов. Другим приоритетам может стать фраза: "Дайте покупателю больше, чем он ожидал получить". Как следствие этого - клиенты будут приходить к Вам снова и снова.

Лидеры организации, топ-менеджеры, собственники оказывают наиболее сильное влияние на становление организационного климата. Без их участия, невозможно проводить какие бы то ни было изменения в корпоративной культуре.

Внешняя среда компании также накладывает свой отпечаток на организационную культуру. Потребители, конкуренты, экономическая и политическая ситуация, государство - все эти факторы взаимодействуют друг с другом.

Менеджмент организации включает несколько элементов, существующих в организации, которые имеют связи между собой, и, кроме того, взаимодействует с элементами организации. Элементами менеджмента организации являются культура, лидерство, мотивация, стиль, конфликты, власть, социальная ответственность, коммуникации, групповая динамика, деловая этика, управленческие решения [3]. Эти же элементы являются также важнейшими факторами, влияющими на корпоративную культуру.

Элементы менеджмента связаны с организационным поведением, которое исследует воздействие личностей, групп и структур на поведение людей внутри организации с целью улучшения эффективности ее деятельности.

Организационное поведение - это деятельность коллектива организации по достижению ее целей. Термин «поведение» означает действия, совершаемые человеком. Это подразумевает не только физическую, но и речевую, и письменную деятельность, невербальные проявления - жестикуляцию и мимику, а также одежду, выбор места за обеденным столом или на совещании, выбор литературы для чтения и многое другое, свойственное только этому конкретному человеку и поддающееся наблюдению.

Корпоративная культура – это также совокупность поведенческих характеристик, обязательных для организаций, входящих в корпоративную структуру. Корпоративная культура напрямую оказывает воздействие на эффективность деятельности организаций.

Рассмотрим некоторые элементы менеджмента с точки зрения инновационного потенциала. Инновационный потенциал элемента менеджмента «власть» приведен в табл. 1, где рассмотрены различные значения этого элемента в организации.

Инновационный потенциал элемента менеджмента «деловая этика» рассмотрен в табл. 2, где представлены некоторые толкования этого элемента в организации.

Естественно, влияние различных состояний этих элементов на культуру организации будет разное. Отсюда можно понять истоки появления, формирования и развития элементов корпоративной культуры.

Оценивая состояние тех или иных элементов корпоративной культуры, можно видеть резервы развития, как корпоративной культуры, так и элементов менеджмента организации, что непосредственно влияет на имидж организации.

Подводя итог наиболее значимым факторам, влияющим на формирование корпоративной культуры можно выделить критерии, соответствие которым свидетельствует о сильной корпоративной культуре:

Таблица 1. Инновационный потенциал элемента менеджмента «власть»

Состояние
Низкое	Нормальное	Высокое
Сотрудники фирмы не подчиняются руководству	Власть играет важную роль в культуре корпорации	Работники выполняют приказы руководства четко и беспрекословно
Власть руководства держится на страхе сотрудников быть наказанными за невыполнение заданий	Власть, основанная на убежденности сотрудников о законности власти руководителя (законная Власть)	Власть эталонная, экспертная. Сотрудники убеждены в том, что руководитель имеет большой опыт работы и навыки в данном вопросе
Сотрудники организации ведут себя более расковано, «работают спустя рукава»	Часть сотрудников активно работают, стараются угодить руководству	Жесткая власть, направленная на достижение целей
Власть не оказывает влияния на действия сотрудников	Власть играет важную роль в корпоративной культуре	Сотрудники выполняют абсолютно все приказы руководства

Таблица 2. Инновационный потенциал элемента менеджмента «деловая этика»

Состояние
Низкое	Нормальное	Высокое
Сделки и контракты с партнерами нередко срываются. Репутация организации страдает из-за низкой деловой ответственности.	Деловая репутация стабильна. Организация имеет хорошие отзывы от своих партнеров, что способствует достижению выгодных контрактов	Организация имеет отличную репутации. Партнеры заинтересованы в долгих отношениях и проходят конкурс на заключение контрактов
Деловая этика отсутствует	Норм придерживается лишь часть сотрудников	Все сотрудники придерживаются деловой этики
Нет определенных правил и норм поведения сотрудников.	Преимущественное использование деловой этики	Высокий уровень этики по отношению к поведению, одежде и т.д.
Несоблюдение элементарных правил деловой этики	Соблюдение деловой этики в рамках устава предприятия	Повышение уровня этики по собственному желанию сотрудников

Общность интересов - большинство сотрудников и менеджеров компании разделяют общие ценности и методы ведения бизнеса. Например, на ежемесячных собраниях наблюдается единство взглядов, все быстро приходят к согласию. Чтобы достичь подобного результата нужно вести постоянную работу с сотрудниками, проводить регулярные опросы, интересуясь вопросами заработной платы, организации труда на рабочем месте, стилем управления и внутренним климатом в организации. Для получения достоверных данных - необходимо соблюдать анонимность. Можно также использовать урны по сбору идей и предложений от сотрудников.

Для современных акционерных обществ (АО) уровень корпоративной культуры непосредственно связан с уровнем корпоративного управления компанией. Для оценки уровня корпоративного управления на основании отчетных данных были сформулированы пять относительно объективных критериев, которые позволяют оценить различные компоненты корпоративного управления на предприятии: выплата дивидендов за последние годы; ведение реестра акционеров независимым регистратором; предоставление информации об обществе на Интернет-странице; внешний аудит финансово-хозяйственной деятельности; наличие коллегиального исполнительного органа.

Многие рядовые работники компании являются держателями акций, а, значит, они заинтересованы в высоких экономических результатах деятельности АО, что, в свою очередь, связано с имиджем компании и привлекательностью ее продукции/услуг у потребителей. А это важнейшие факторы устойчивого положения компании на рынке.

Открытость компании своим работникам повышает их приверженность организации, что позволяет поддерживать высокий уровень корпоративной культуры, а, если необходимо ее повышать, изменяя привычные и устойчивые стереотипы.

Адаптивность культуры - способность быть катализатором инноваций. От этой характеристики зависит восприимчивость организации к изменениям внешней среды и способность эффективно работать на рынке в долгосрочной перспективе. Ценности, характеризующие адаптивность культуры - это доверие к руководству, склонность к риску, предприимчивость, креативность, участие в изменениях, поддержка инноваций и т.д.

Здесь же надо отметить, что нет одного общего рецепта изменения корпоративной культуры. Одни методики могут приводить к замечательным результатам в одной компании и приводить к плачевным результатам в другой. Перед тем как проводить изменения в корпоративной культуре, нужно четко понимать, для чего и что именно необходимо изменить. Люди не будут меняться или учиться чему-то новому, если для этого не будет серьезных причин, поэтому изменения в корпоративной культуре не стоит предпринимать, если это не способствует решению, каких бы то ни было серьезных проблем, стоящих перед организацией.

Так как организационная культура формируется под воздействием многих факторов и процессов, то ее изменение требует проведения многочисленных преобразований в различных объектах менеджмента организации - стратегии, персонале, операциях, качестве, финансах и т.д. И, наконец, нужно запастись терпением, так как развитие корпоративной культуры - процесс долгий и болезненный. Руководство компании должно обладать решимостью и волей, чтобы довести процесс изменений до конца. Тем более, когда ставиться значимая цель повысить конкурентоспособность компании на непрерывно меняющем рынке.

Библиография

1. Герасимов Б.Н., Чумак В.Г. Поведенческий менеджмент организации: Учеб. пособие. Самара: СГАУ, 2003. 376 с.

2. Герасимов Б.Н., Сероногов В.В. Корпоративное управление Учеб. пособие. Самара:СГАУ,2004.238 с.

3. Герасимов Б.Н. Теория и технологии российского менеджмента: Учеб. пособие. Самара: СГАУ, 2005. 498 с.

Влияние коррупции и теневой экономики на рост экономики и структурные изменения в ней.

ã Перепёлкин В.А., доцент, Самара.

Выступая, по сути, непременным условием функционирования теневой экономики, коррупция у подавляющего большинства учёных получила оценку крайне негативного явления социально-экономической жизни общества. Отдельные попытки оправдать практику подкупа и продажности должностных лиц стремлением стимулировать их к лучшему, более эффективному труду, встречают жёсткую критику, исходящую из многократно зафиксированных фактов отрицательного влияния на хозяйственную деятельность сопутствующих коррупции увеличения трансакционных издержек при совершении сделок и снижения уровня предсказуемости принимаемых решений, вызванного произвольным применением должностными лицами нормативных актов разного уровня. Существует немало работ зарубежных и российских авторов, в которых теневая экономика рассматривается в качестве стабилизирующей общеэкономическую динамику силы, позволяющей в периоды конъюнктурной слабости в меньшей степени сокращать активность хозяйственных субъектов за счёт того, что часть из них, уклоняясь от налоговых платежей, уходит в “в тень”. Много написано о теневой экономике как о месте занятости для социально незащищённых слоёв населения, как об альтернативном способе начала собственного бизнеса, позволяющем обойти непомерно высокие административные барьеры, о положительных аспектах конкуренции между теневым и легальным секторами национальной экономики. В целом отношение к теневой экономике достаточно неоднозначное, чего нельзя сказать об отношении учёных к коррупции, почти всеми оцениваемой как явление исключительно отрицательное.

Основные различия во влиянии на рост экономики и структурные изменения в ней между теневой экономикой и коррупцией состоят в следующем:

– с учётно-статистической точки зрения теневая экономика представляет собой дополнение к легальному сектору национальной экономики, увеличивающее совокупную величину создаваемого в стране валового продукта. Коррупция же выступает лишь как не вносящая никакого реального вклада в создаваемый национальной экономикой продукт статья издержек, замедляющая экономический рост;

– обычно теневая экономика реагирует на конъюнктурные колебания рынков гораздо быстрее, нежели легальная экономика, в частности, способствуя ликвидации дефицита по тем или иным товарам либо услугам. Будучи дополнительным административным барьером на пути созидательной деятельности хозяйственных субъектов, коррупция удорожает и замедляет структурные изменения в экономике;

– конкурируя с теневой экономикой, легальный сектор национальной экономики в ряде случаев начинает развиваться быстрее, в частности, сокращая издержки на производство продукции и повышая её качество, чего нельзя сказать о коррупции, которая, административно и финансово усложняя выход на рынок новых хозяйственных субъектов, прежде всего ограничивает развитие на стороне предложения, способствуя этим монополизации рынков;

– в большинстве случаев теневая экономика функционирует в соответствии с рыночными принципами, в то время как коррупция, особенно если она приобретает системный характер, тяготеет к дорыночным формам общественных отношений;

– время от времени возникающие в теневой экономике новые способы самоорганизации хозяйственных субъектов иногда, получив распространение в легальном секторе, оказывают положительное влияние на рост национальной экономики и структурные изменения в ней. Коррупция предполагает встроенность в существующую систему с опорой на всемерное использование её слабых мест и пороков и оттого, в силу внутренне присущего данному явлению конформизма, вряд ли следует ожидать от него чего-то качественно нового, что могло бы быть с пользой для общеэкономического развития заимствовано в легальной хозяйственной деятельности;

– если теневая экономика представляет себя на рынке через предложение весьма широкого спектра товаров и услуг, то коррупция непосредственно проявляется прежде всего на стороне спроса в виде скупки на средства коррупционеров предметов роскоши, валютных ценностей, объектов недвижимости, бизнес-предприятий, т.е. в отличие от теневой экономики коррупция напрямую обнаруживает себя главным образом не через производство, а через потребление;

– если в теневой экономике создаются реальные рабочие места для людей, по тем или иным причинам не желающих, либо не имеющих возможности работать в легальном секторе национальной экономики, то подкуп должностных лиц если и предполагает некоторое увеличение их числа, то без какого бы то ни было положительного эффекта от этого для роста и структурного совершенствования экономики;

– большинство хозяйственных субъектов теневой экономики нарушают законодательство лишь в части уклонения от уплаты налогов, но осуществляемая ими хозяйственная деятельность по своему содержанию обычно не криминальна. Подкуп-продажность должностных лиц сами по себе представляют собой социально опасное уголовное преступление, легитимизация которого государством посредством применения по отношению к данному явлению только чисто фискальных мер недопустима, а значит, невозможна.

Высокий уровень налоговой нагрузки в стране вызывает к жизни сильнейшие стимулы к занижению реальных объёмов производства. Особенно это заметно по наиболее динамично растущим отраслям экономики, в том числе относящимся к сектору услуг. Усугубляет ситуацию существование условий, благоприятствующих уходу значительной части объёма предоставляемых услуг “в тень”. Невещественный характер услуг препятствует точной статистической оценке и скрупулёзному налоговому учёту их количественных величин. Регистрирующим и контролирующим органам государства куда легче отследить потоки обладающих чётко очерченным физическим телом промышленных товаров, чем отличающихся слабо выраженной материальной субстанцией услуг. В России, к тому же, продолжает давать о себе знать сложившаяся в советские времена привычка судить о результативности хозяйственной деятельности по физическим объёмам изготовленной продукции или выполненных работ, подчас оставляя без должного внимания доходы и расходы населения. Ощутимый дефицит предложения услуг в плановой экономике население и предприятия вынужденно покрывали за счёт собственного производства. Правда, существенная часть якобы выполняемых собственными силами работ на деле велась “левыми” сторонними исполнителями. По экспертным оценкам, до трети платных бытовых услуг населению Советского Союза предоставлялось частниками-нелегалами, а число занятых подобной деятельностью исчислялось миллионами человек. Находясь вне поля зрения всевозможных плановых и статистических органов, они осуществляли самый широкий спектр услуг – от индивидуального пошива одежды и обмена жилья до строительства, ремонтов, перевозки грузов. Существовавшую тогда легальную систему оказания платных и бесплатных услуг чёрный рынок услуг подрывал двояким образом: с одной стороны, возникала прямая конкуренция с ней за потребителя, с другой, из неё конкурентам-теневикам утекали сырьё, материалы, рабочее время людей и оборудования.

С переходом к рыночным основам хозяйствования теневая экономика в секторе услуг вовсе не прекратила своего существования. Наоборот, она выступила своеобразным стабилизатором ситуации в третичном секторе: чем хуже шли дела в легальном производстве, тем активнее была экспансия “нелегалов”. Их основным преимуществом перед легальными производителями услуг вместо сокращённых сроков выполнения заказов и более высокого качества работ стали низкие цены, достигаемые посредством минимизации налоговых выплат. Сочетание бедности основной массы населения с мощным давлением налогового пресса дало закономерный результат в виде продолжения тенденции перераспределения средств семейных бюджетов в пользу приобретения услуг преимущественно в русле расширения теневой экономики (тенденции наметившейся, даже согласно официальным данным, ещё в восьмидесятые годы). Немало видов услуг благополучно пережили период радикальных рыночных реформ, “оставаясь в тени” и будучи весьма востребованными. Работа репетиторов или младшего медицинского персонала в больнице в большинстве случаев по-прежнему оплачивается минуя кассу в рамках устной договорённости об оказании образовательных или патронажных услуг. Согласно старой советской традиции нормированное бесплатное предоставление услуг в образовании, здравоохранении, культуре идёт в связке с полулегально или вовсе нелегально оказываемыми услугами. Именно в секторе услуг вопреки титаническим усилиям налоговых органов до сих пор встречаются прошедшие государственную регистрацию фирмы, тяготеющие к работе без квитанций и чеков.

Эффект высокой налоговой нагрузки срабатывает в направлении сокрытия масштабов хозяйственной деятельности в секторе услуг. Не фиксируемое вовсе, или учитываемое в качестве осуществляемого собственными силами домохозяйств и предприятий, производство услуг в действительности поступательно развивалось. Только заметить это можно преимущественно по косвенным признакам. Бурно идущую автомобилизацию страны странным образом не тормозила слабая, согласно официальным данным, обеспеченность авторемонтными услугами, местами в гаражах и на автостоянках. Каждый летний сезон транспортники напрягают все силы, обеспечивая доставку масс отдыхающих к побережью Чёрного моря. А вот проблема размещения курортников, если исходить из числа койко-мест в черноморских здравницах и зарегистрированных договоров аренды жилья, решается каким-то волшебным способом. В отсутствие достоверной статистики по данным вопросам остаётся лишь догадываться о реальных размерах услуг, оказываемых автомобилистам и неорганизованным курортникам. Стеснённые обязанностями, возлагаемыми на юридическое лицо, предприятия прямому сотрудничеству с нелегалами предпочитают создание собственного производства услуг. Устанавливая заниженные внутрикорпоративные цены на услуги, оказываемые силами собственных специализированных производств, крупные предприятия, обеспечивая себе минимизацию налоговых выплат, попутно скрывают истинные количественные значения потребления услуг в экономике. Следствием искажённого представления о вкладе сектора услуг в создание ВНП страны становится выработка и проведение государством и бизнесом инвестиционной политики не в полной мере отвечающей реальному положению дел в российской экономике. Вместо вложений в целый ряд весьма динамично растущих отраслей и производств третичного сектора, ограниченные инвестиционные ресурсы страны направляются на реализацию куда менее перспективных проектов в первичном и вторичном секторах.

С учётом изложенного имеет смысл скорректировать положение о влиянии уровня налогообложения на соотношение доставляемых через рынок частных услуг и финансируемых из государственных и муниципальных бюджетов общественных услуг. Проведение государством курса на либерализацию экономики, выражающегося в сокращении его участия в хозяйственной деятельности, предполагает уменьшение бюджетных трат с ослаблением налоговой нагрузки на хозяйственных субъектов. Вследствие этого абсолютно и относительно частные рыночные услуги дают приращение как за счёт расширения масштабов деятельности уже существовавших сервисных фирм, так и появления новых, в том числе возникших на рынке благодаря легализации аналогичного теневого бизнеса. Напротив, социализация экономики, означающая принятие на себя государством дополнительных социальных обязательств, сопряжена с наращиванием бюджетных расходов и обеспечивающим его подъёмом уровня налогообложения. Частные услуги начинают испытывать недостаток спроса на рынке, в отдельных случаях даже подвергаясь конкуренции со стороны близких по профилю общественных услуг, а налоговый пресс методично выдавливает изрядную часть производителей услуг в теневую зону третичного сектора. Создаётся впечатление катастрофического обвала в секторе услуг, которое, впрочем, после возвращения в экономическую политику либеральных ценностей, сменяется эйфорией по поводу быстрого роста данного сектора. Объяснение столь широкой амплитуде циклических колебаний, наблюдаемых в третичном секторе, нужно давать, принимая во внимание помимо действительно повышенной общеэкономической мобильности участвующих в производстве услуг капитала и труда ещё и специфическую способность последних, сохраняя вид деятельности, сравнительно легко перемещаться в теневую зону третичного сектора и возвращаться оттуда.

Равно сторонникам и противникам идеи продолжения терциаризации экономики следует учитывать несомненное влияние функционирования теневой экономики также и на величину ценовой эластичности спроса на услуги. Поскольку средневзвешенная реальная цена рынка по конкретной услуге часто оказывается ниже заявленной легальными поставщиками услуг, то воздействие ценовой эластичности на величину спроса на услуги будет слабее, нежели при определении величины ценовой эластичности опираясь только на сведения, почёрпнутые из прайс-листов подконтрольных налоговым органам фирм. Общеизвестна ситуация ценового разрыва в 20–30% по ремонтно-строительным работам, выполняемым группами так называемых стихийных индивидуалов-частников и зарегистрированными фирмами. К тому же среди строительных рабочих со времени плановой экономики сохранилась традиция совмещения работы за зарплату и работы на себя. Возглавляемые бригадиром или прорабом они охотно выполняют работы по доведению строящихся помещений до кондиций, требуемых будущими новосёлами. Цены ещё ниже, чем у неформальных групп “частников” вследствие экономии одновременно на налогах и на производственных издержках. Размеры доходов от такой деятельности, естественно, остаются тайной для всех посторонних: начиная от налоговой инспекции и хозяев фирм, и кончая членами семей рабочих. Сверх того, при оказании ремонтно-строительных услуг используются “сэкономленные” стройматериалы, безвозмездно эксплуатируются техника и инструмент фирмы, да и выполняться работы могут в пределах основного, оплачиваемого фирмой времени. Относительно низкие цены привлекают клиентов. Там, где при предоставлении услуг без оформления договоров, чеков и квитанций соблюдаются оговоренные сроки и качество, ёмкость теневого рынка услуг порой сопоставима или превосходит ёмкость легального. Поэтому реальный уровень цен на многие услуги весьма далёк от официально регистрируемого, находясь на десятки процентов ниже. Данное обстоятельство отчасти ослабляет позиции критиков трёхсекторной модели, утверждающих, что препятствующая полной реализации эффекта высокой эластичности по доходу ценовая эластичность спроса по доходу на практике куда выше предполагавшейся теоретиками терциаризации.

Понятно, что предложение услуг теневой экономикой в состоянии лишь отчасти компенсировать последствия опережающего роста цен в сервисном секторе по сравнению с промышленным сектором. Обороты “серого” (скрывающегося от уплаты налогов) рынка услуг вначале нужно правильно оценить. Решив сложную задачу количественной оценки вклада теневых сервисных производств в межсекторальные подвижки, исследователь, по всей видимости, получит несколько иную секторальную картину экономики. Но далее фактор теневой экономики (кстати, имеющей место и при производстве промышленных товаров) сможет оказывать влияние только в части динамики собственных изменений, т. е. будучи один раз учтённым, объём теневого производства услуг станет воздействовать на удельные веса секторов в общеэкономической совокупности своими приростами или сокращениями, но не всей абсолютной величиной. Весомость ранее не принимавшейся во внимание причины изменений значительна в момент её первоначального введения в сферу анализа, нежели потом, когда, подобно нашему случаю, учитываются лишь изменения объёма предоставляемых предприятиями теневой экономики услуг. Приведённое положение справедливо по отношению к любому предлагаемому к использованию структуроопределяющему фактору, в том числе к “экономике самообеспечения услугами”, которую, с одной стороны, можно расценивать как явление ведущее к сжатию рыночного спроса на услуги, а с другой, как свидетельство усиления хозяйственной активности людей в деле удовлетворения потребностей посредством самостоятельного производства услуг.

Конкуренцию одновременно собственному производству и легальным поставщикам услуг составляют сервисные предприятия теневой экономики. Как уже отмечалось, их основное конкурентное преимущество – это пониженная цена. Стремление сэкономить на сотрудничестве с представителями экономического подполья усиливается при нехватке денежных средств. Замечено, что доля теневой экономики в общеэкономическом обороте тем значительнее, чем скромнее величина ВНП приходящаяся на одного жителя страны и неравномернее распределены доходы. Одних бедность заставляет скрываться от налогов с целью минимизации издержек производства и обеспечения ценового преимущества своему предложению услуг. Других побуждает заключать договора на получение услуги, выполнение которых не подкреплено силой публичного закона. Планируемая экономия для производителей услуг вполне может обернуться крупными убытками из-за действий налоговых органов, заказчикам потери грозят вследствие недобросовестности исполнителей. Иная ситуация в странах с высоким средним подушевым доходом. Желания полагаться на случай при решении бытовых проблем и, тем более, обращаться к криминалитету для восстановления справедливости у добропорядочных обывателей с высокими доходами, пожалуй, ещё меньше, чем нужды даже на короткое время превратить свой дом в подобие фабрики по консервированию овощей и фруктов или взять в руки малярную кисть. Законопослушание развито там, где человеку есть что терять, в том числе в имущественном плане. В условиях укоренившейся бедности чувство почтения перед законом атрофируется, оттого давно испытывающие материальные тяготы граждане смелее обращаются к теневикам, концентрируя своё внимание, главным образом, на соображениях ожидаемой экономической выгоды. Сравнительно хорошо обеспеченные люди, выбирая между самообеспечением услугами и их получением из теневой экономики, ведут себя гораздо осторожнее. Богатые и законопослушные проявляют склонность игнорировать предложение, исходящее напрямую от производителей услуг с сомнительной репутацией. Учитывая, что основу населения стран “золотого миллиарда” составляет средний класс, а высокие устойчиво растущие доходы рассматриваются как обязательная предпосылка терциаризации в трёхсекторной модели, влияние теневой экономики на самообеспечение услугами домашних хозяйств по мере продвижения к постиндустриальному обществу должно ослабевать.

Главной причиной существования заменяющего предложение услуг извне производства на дому является слабая платёжеспособность населения при возрастании его потребностей в услугах. При высоких и динамично растущих доходах населения подвижки в предпочтениях людей в пользу услуг должны сопровождаться сокращением доли потребления услуг, обеспечиваемой их производством внутри домохозяйств. Сегодня перспективы расширения просматриваются только в тех надомных производственных услугах, которые, опираясь на высокую квалификацию его участников, сумеют использовать преимущества специализации, переходя от рудиментарной формы натурального хозяйства к сориентированной на рынок сервисной деятельности в сфере высоких технологий. Практическое подтверждение реальности подобного развития событий дают примеры трудовой деятельности, базирующейся на использовании разнообразных компьютерных сетей – от глобальной “паутины” Интернет до внутрифирменных сетей с выводом непосредственно домой к работникам. Домашний компьютер в сочетании с современными средствами хранения и передачи информации создаёт рабочее место и для самообеспечения услугами, например, при самообучении. Правда, такая “self-service-economy” приобретает качественно иное состояние, поскольку ключевым ресурсом в ней становится человеческий капитал её участников.

[1] ГАСО. Ф. 465. Оп. 1. Д. 1637. Л. 18.

[2] ГАСО. Ф. 465. Оп 1. Д. 1637. Л. 22.

[3] ГАСО. Ф. 465. Оп 1. Д. 1637. Л. 22.

[4] ГАСО. Ф. 465. Оп. 1. Д. 1637. Л. 73

[5] Демидов А,. Демидова И. К чему был приставлен пристав? // Самарские известия. №89.16 мая. 1997. С. 7.

[6] Завальный А. Н. Самара и самарцы. 100 забавных случаев из жизни Самарцев в ХIХ – ХХ веках. Самара,2001. С. 14.

[7] Демидов А., Демидова И. К чему был приставлен пристав?.. С. - 7

[8]Учреждение полиции. СПб., 1913. С. 76.

[11] Список населенных мест Самарской губернии. Самара, 1910. С. 13.

[12] Список населенных мест... С. 3.

[13] ГАСО. Ф. 465. Оп. 1. Д. 1637. Л. 6 – 85

[14] ГАСО. Ф. 465. Оп. 1 Д. 1637. Л. 18.

[15] Список населенных мест Самарской губернии за 1913 г. Самара, 1912.

[16] История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Самара, 2000. С. 108.

[17] Свод Законов Российской империи Т.2 .Ч.2. М, 1885. С. 125.

[18] ГАСО. Ф. 465. Оп. 1. Д. 2159. Л. 4.

[19] ГАСО. Ф. 465. Оп. 1. Д. 1637 Л. 73.

[20] Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. Энциклопедический словарь. СПб, 1894. Т. 47. С. 329.

[21] ГАСО. Ф. 465. Оп 1. Д. 1637. Л. 28.

[22] ГАСО. Ф. 465. Оп 1. Д. 1637. Л. 21.

[23] Семенов Е. Поведай биографию, самарский дядя Степа // Будни. 1999. 10 ноября. С.6

[24] См. об этом: Корнилов А.А. Общественное движение при Александре II. М., 1909. С. 40 – 45; Лемке М. Эпоха цензурных реформ 1859 – 1865 годов. СПб., 1904. С. 12 – 14.

[25] См., например: Нечкина М.В. «Голоса из России» – памятник общественного движения середины ХIХ в. // Голоса из России. Репринтное издание. М.: Наука, 1975. Т. 4. С. 5 – 24; Виленский Н.А. Голоса из России. // Отечественная история с древнейших времён до 1917 года. М., 1994. Т. 1. С. 587; Киреева Р.А. Государственная школа: историческая концепция К.Д. Кавелина и Б.Н. Чичерина. М., 2004. С. 226; Hamburg G.M. Boris Chicherin and Early Russian Liberalism. Stanford. 1992. Р. 144, 107 – 146 и пр.

[26] Пирожкова Т.Ф. Б.Н. Чичерин в журнальной полемике 1856 – 1858 гг. и его суждения об этике журналиста. // Из века в век. Из истории русской журналистики. 1702 – 2002. М., 2002. С. 84 – 105.

[27] Мельгунов Н.А. Шнуровая книга обличений. // Голоса из России. Т. 3; Победоносцев К.П. Граф Панин министр юстиции. O Altitudo! // Голоса из России. Т. 7; Письмо из провинции // Голоса из России. Т. 2; Кто гости? // Голоса из России.Т.2.

[28] Победоносцев К.П. Указ. соч. С. 25, 37.

[29] См.: Мельгунов Н.А. Указ. соч.; Унковский А.М. Соображения по докладам редакционных комиссий. // Голоса из России. Т. 9; Записка о письменной литературе. // Голоса из России. Т. 1.; Письмо к Александру II. // Голоса из России. Т. 6.; Письмо к издателю Колокола. // Голоса из России. Т. 6.

[30] Мельгунов Н.А. Приятельский разговор. // Голоса из России. Т. 2. С. 5 – 30.

[31] Унковский А.М. Указ. соч. С. 27 – 28; Письмо к издателю Колокола. С. 131.

[32] См.: Унковский А.М. Указ. соч. С. 16.

[33] Чичерин Б.Н. Современные задачи русской жизни // Голоса из России. Т. 4.С. 80 – 95.

[35] Чичерин Б.Н. Современные задачи… С. 81 – 82.

[36] Чичерин Б.Н. Об аристократии в особенности русской // Голоса из России. Т. 3. С. 5 – 77.

[37] Такую же оценку см., например: Китаев В. А. Либеральная мысль в России (1860 – 1880 гг.). Саратов: Изд-во СГУ, 2004. С. 83. и он же От фронды к охранительству. Из истории русской либеральной мысли 50 – 60-х годов ХIХ века. М., 1972. С. 38 – 41.

[38] Победоносцев К.П. Указ. соч. С. 37.

[43] Чичерин Б.Н. и Кавелин К.Д. Письмо к издателю // Голоса из России. Т. 1.

[44] Кавелин К.Д. Государственное крепостное право в России // Голоса из России. Т. 3. С. 144.

[47] Чичерин Б.Н. Современные задачи русской жизни // Голоса из России. Т. 4. С. 85 – 90.

[49] Мельгунов Н.А. Шнуровая книга обличений. Т. 3. С.157.

[51] Мельгунов Н.А. Мысли в слух об истекшем тридцатилетии в России // Голоса из России. Т. 1. С. 143.

[52] Корнилов А.А. Указ. соч. С. 96 – 97.

[53] Письмо к Александру II. // Голоса из России. Т. 6. С. 111 – 112.

[54] Унковский А.М. Соображения по докладам редакционных комиссий. // Голоса из России. Т. 9. С. 16.

[55] Письмо к издателю «Колокола» // Голоса из России. Т. 6. С. 132.

[56] См., напр.: Мельгунов Н.А. Россия в войне и мире. // Голоса из России. Т. 4. С. 146, 150.

[57] Цитата взята из: Мельгунов Н.А. Россия в войне и мире. С. 151.

[58] Чичерин Б.Н. Об аристократии… С. 99.

[59] Письмо к Александру II. С. 106 – 107; Письмо к издателю «Колокола». С. 135; Серно-Соловьёвич Н.А. Проект действительного освобождения крестьян. // Голоса из России. Т. 8. С. 132 – 132; Унковский А.М. Указ. соч. С. 38.

[60] Письмо к Александру II. С. 106 – 107; Письмо к издателю «Колокола». С. 135.

1 Гессен И.В. Судебная реформа. СПб., 1905. С. 15-16.

2 Коротких М.Г. Мировая юстиция в России по судебной реформе 1864 года // Советское государство и право. 1986. № 11. С. 133.

3 Вострышев М. Повседневная жизнь России в заседаниях мирового суда и ревтрибунала 1860-1920 годы. М., 2004. С. 24.

4 Самарские уставы за пятьдесят лет. Т. 2. С.12.

5 Судебные уставы за пятьдесят лет. Т. 2. С. 10.

7 Адрес-календарь Самарской губернии на 1871 год. Самара, 1871.С. 116-119.

8 Симбирские губернские ведомости. 1869. №7. 25 января.

9 Полянский Н. Мировой суд // Судебная реформа. М., 1915. С. 190-219.

11 ГАСО. Ф.8. Оп. 1. Д. 570, 951, 1107.

1 См.: Росс. газета. 2004. 13 января.

[61] См.: Сатаров Г.А. Коррупция и эффективность экономики // Теневая экономика: проблемы диагностики и нейтрализации. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Екатеринбург, 2004. С. 33.

[63] См.: Росс. газета. 2004. 20 августа.

[64] См.: Росс. газета. 2002. 22 июня.

[65] Gupta S., Davoodi H., Alonso-Terme R. Does corruption affect income inequality and poverty? Wash.:IMF,1998. 41p. (IMF working paper; WP/98/76) Bibliogr.:P.37.

[66] См. подробнее об этом: Марианна Озерная «Российская бюрократия как перпетуум мобиле реформ»// Куда идет Россия? Альтернативы общественного развития 2. М.: 1995. С.358-363.

[67] См.: Gupta S., Davoodi H., Alonso-Terme R. Does corruption affect income inequality and poverty? Wash.: IMF, 1998. 41p. (IMF working paper; WP/98/76) Bibliogr.: P.19.

[68] Werlin H.H. Le concept de corruption secondaire // Rev. intern. Des sciences administratives. Bruxelles, 2000. Vol. 66. № 1б. P. 213-217.

[69] Mauro P. La corruption: Causes, consequences et recommandations? // Problemes econ. P., 1999. № 2609. P. 19-24.

[70] Elliot K.A. Corruption: les lecons de la crise asiatique // Politique intern. P., 1999. № 85. P. 47.

[71] Mauro P. La corruption: Causes, consequences et recommandations? // Problemes econ. P., 1999. № 2609. P. 24.

[72] Пшизова С.Н. Финансирование политического рынка: теоретические аспекты практических проблем //Политические исследования. 2002. № 1. – С.18.

[73] Государство и право. 2003. №4. – С.111

[74] Государство и право. 2003. №3. – С.105

[75] Патрушев Н. Криминальные элемсенты активно пытаются проникнуть во властные структуры //Известия. 2006. 15 декабря

[76] Российская организованная преступность: новая угроза? /Пер. с англ. А.Гостева. – М.: КРОН-ПРЕСС, 2000. – С.112

[77] Аргументы и факты. – Самара. 2006. №51. – С.2

[78] Чиновник: от служения государству к обслуживанию общества //Общественные науки и современность. 2002. №4. – С.14

[79] Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б. Социологический словарь. Изд-во Казанского ун-та, 1997.

[80] Coleman J. The Criminal Elite: The Sociology of White Collar Crime. NY: St. Martin’s Press, 1985.

[81] Голосенко И.А. Феномен “русской взятки”: Очерк истории отечественной социологии чиновничества // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т.11. №3.

[82] Гуров А.И. Красная мафия. М., 1999.

[83] Кирпичников А.И. Взятка и коррупция в России. СПб.: Альфа, 1997.

[84] Быстрова А.С., Сильвестрос М.В. Феномен коррупции: некоторые исследовательские подходы //Журнал социологии и социальной антропологи.2000. 111.№1.

[85] Cohen S. The Tunnel at the End of the Light: Privatization, Business Networks and Economic Transformation in Russia. Berkeley, CA, 1998.

[86] Лунеев В.В. География организованной преступности и коррупции в России // Государство и право. 2005. №11.

[87] Преступность и правонарушения: Статистический сборник. М.: МВД РФ, МЮ РФ, 2005.

[88] А.Н. Радищев.Путешествие из Петербурга в Москву //Полноесобрание сочинений в 3х т., т.1,- М.- Л.: Издательство Академии Наук СССР,1938 – С. 242

[89] См.: Доклад «Уровень коррупции в Российской Федерации и некоторые антикоррупционные приоритеты» на заседании подкомиссии по проблемам противодействия коррупции в Российской Федерации 21 декабря 2006 года, рекомендованный для направления в органы государственной власти. http://www.oprf.ru/subcomissions/cdcd877c3ebb1282f8b788e3751591cd/materials/1568/

[92] См.: Сайгитов У.Т. Понятие коррупции как формы организованной преступности // Российский следователь. 28.04.2003.

[93] «Социальная ответственность» в нашем понимании не существует наряду с юридической или моральной ответственностью. «Социальная ответственность» предшествует как юридической, так и моральной ответственности, которые сосуществуют и дополняют друг друга.

[94] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.46, ч.1. С.106.

[95] Бергер П, Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995.

[96] См., подробнее: Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б. Социологический словарь. Изд-во Казанского ун-та, 1997. С.106-107.

[97] Left N. Economic Development trough Bureaucratic Corruption // The American Behavioral Scientist. 1964, V111; Scott J. Comparative Political Corruption. Englewood Cliffs, 1972; и др.

[98] См., например: Фукуяма Ф. Великий разрыв. М.: АСТ, 2006.

Уважаемые коллеги!

СОДЕРЖАНИЕ

Итоги опроса среди учащейся молодёжи Самары

l Готовы противостоять коррупции - 41,5%

l Не желают противостоять ("бороться с коррупцией не наше дело") - 31,5%

Действия в ситуации вымогательства взятки в зависимости от возраста (в % от числа ответивших)

до 18 лет

19-24 лет

25 и старше

в целом

дам взятку

18,7

21,9

35,0

21,8

попытаюсь дать меньше, чем просят

37,7

45,0

35,0

41,0

откажусь давать взятку

23,0

15,8

15,0

18,0

привлеку правоохранительные органы

14,7

11,2

5,0

12,3

другое

5,9

6,2

10,0

6,9

Итого

100,0

100,0

100,0

100

История

Социология и филология

Философия

Экономика